– Зачем? – возмутилась она.
И правда, зачем? Местный красавчик, который никогда не обращал на нее внимания, пытается быть дружелюбным?
Денис спрятал руку в карман джинсов и покачал головой:
– Дуру включила?
– Я…, – ей хотелось напомнить ему, что вообще-то прикидывался он. Будучи отцом двух великолепных близняшек, что он тут делает? Лина остановилась на этой мысли. А что же здесь делает она?
– Я сама, – сказала Лина и поднялась на дрожащих ногах.
– Базара нет.
Лина удивленно на него посмотрела, она не помнила ни одного случая, чтобы Денис с ней заговаривал. Да этот мальчишка в упор ее не замечал. Что-то изменилось в этой версии прошлого. А вдруг все происходящее сейчас – это агония ее умирающего разума? Что-то вроде предсмертного желания, где воплощается ее заветная мечта – добиться расположения первой любви. Только увы, оно уже нещадно устарело.
В холл влетел дребезжащий звонок. Он прокатился по стенам, разогнав воробьев, дремавших на пальмовых деревьях в зимнем саду. С непривычки Лина зажала уши руками. А потом она вдруг осознала, что прошлое вернулось назад так, будто никогда и не было того успешного настоящего. Вернулось, стирая все ее заслуги и стремления, все ее мечты, уступая ей роль пустого места. И вместе с тем вернулось кое-что еще. Она кинулась навстречу бегущему по коридору потоку школьников. Расталкивая локтями толпу, она прорывалась вперед. Волна учеников сбивала ее с ног, но она научилась противостоять толпе, в конце концов, ей было не четырнадцать лет. Лина вбежала в класс, все еще полный учеников, и столкнулась с вопросительным взглядом классного руководителя. Эвелина Эдуардовна – самая большая сухопутная баржа из всех ею виданных. Она редко вставала из-за своего стола и практически не двигалась, за исключением ее пальцев-сосисок, совершающих кульбиты в воздухе, и бровей домиком, от недовольства скачущих вверх. В общем-то, над ней не смеялся совершенно никто, потому что она обладала таким острым и гнусным языком, что обычно дети сразу осаждались или были унижены. Лиана немного побаивалась своей классной математички и поэтому никогда ей не перечила, но Лина даже не обратила на нее внимания. Схватив свой рюкзак, она понеслась к выходу. По стертому линолеуму, вниз по кривым ступенькам лестницы, мимо скамеек и зимнего сада.