Такое с трудом выносят взрослые, ожесточаясь и разрушаясь. И такое всё чаще предлагается детям как норма их бытия. Перед лицом тотального отчуждения и обезличенности оказываются равны дети-инвалиды, дети нищих и дети миллионеров.
«…Воспитав в себе правила техники поведения, это совершенство Сальери, мы лишаемся моцартовского целостного видения и возможности жить в присутствии Тайны» – эта фраза Татьяны Викторовны может служить введением в современную педагогику младшего возраста. Ощущение живой сложности мира и культуры, пульсация пусть неясных, но личностно-важных знаний, не линейное, а объёмное видение явлений, паритет эмоционального и логического, сохранение таинственной символичности взгляда на мир – таковы координаты, которыми размечена её педагогика.
То, что прежде доставалось детям как естественный фон, обыденная обстановка их жизни, теперь всё чаще начинает требовать специальных усилий ума и души взрослых. От вроде бы внешкольной, крайне настороженной к школе «системы работы» ТиВи пролегли явные «световые мосты» ко всем глубоким опытам переустройства образования.
Искусственное воссоздание естественной среды детства – так можно охарактеризовать центральную тему самых важных педагогических исследований и открытий современности.
Бурная шулешкинская «горизонталь» ровеснических отношений и возрастная «вертикаль» клубов ТиВи оттеняли и дополняли друг друга. «Проработанное», осмысленное ими совместно в понимании детства намечало устойчивую и ясную систему координат всего пространства педагогического участия в развитии человека.
Впрочем, и Шулешко, и Татьяна Викторовна были из тех, чьё дело – не проектирование, а культивирование. Кто убеждён, что жизнь не строится – жизнь вырастает.
Эта вырастающая жизнь – культурна, но именно в том смысле, что подобно культуре пронизывается напряжением между бытом и бытием, между предельно возвышенным и привычно-ежедневным.
* * *
…Когда-то клуб ТиВи был, наверное, самым «культуроцентричным» клубом Советского Союза.
В последние же годы Татьяна Викторовна всё чаще высказывалась о культуре чуть ли не с нигилистическими интонациями.
Она заводила разговор о том, что множащиеся нагромождения культуры таят в себе страшную угрозу. Что завалы культурных ценностей, которые растущие поколения не способны осмыслить, принять, «переварить» – это надгробные плиты над будущим. Что чуждая, навязываемая, но отторгаемая культура – огромная сила: давящая, раздражающая, невротизирующая, убивающая в человеке способность к мироустроению – и себя в мире, и мира вокруг себя.