Да простит нас мать всех наук,
Философия!
*
По прогнозам синоптиков, зима
наконец-то покинула наши края, но, подобно немецко-фашистским
захватчикам в далеком двадцатом веке, оставила после себя
пару-тройку специально возведенных ловушек, пакостей и прочих
нехороших штук, осложняющих жизнь простому народу.
В один из таких «приятных» сюрпризов
я умудрилась хорошенько наступить и теперь удрученно спешила в
любимый универ под громкое хлюпанье непонятной кашицы в правом
кроссовке. Левый же чудомминовал печальную участь своего
собрата, но от осознания этого легче не становилось.
Правый «спортивный» ботинок
перетянул мое внимание полностью, основательно и
безоговорочно!
Эх, как бы не заболеть!..
– Локтева, твой парень тебе не
говорил, что ходить в таком наряде – верх глупости,
тупости и самомнения? Или он решил заманить тебя на кухню таким
образом: простудишься, пропустишь сессию, отчислишься, и вот они,
борщи?!
– Моя личная жизнь тебя не касается,
Бельский! Иди куда шел и не трать на меня свое драгоценное время,
я тебя недостойна! – сквозь зубы процедила я, удивляясь,
почему Даня выбрал именно эту дорогу, на которой
произошла наша вторая, за сегодняшний день, встреча .
Обычно он паркуется на официальной
университетской стоянке, а не в прилегающих к студенческому городку
дворах, где могут запросто проколоть шину, поцарапать дверцу или
капот, а также оставить матерную записку с пожеланиями больше
никогда не покупать права и все-таки посетить обязательные курсы
вождения.
– Я беспокоюсь о своем здоровье, для
которого ты представляешь потенциальную угрозу! – ехидно произнес
Даня за моей спиной, опаляя мой затылок дыханием. – У нас через
пару поточная лекция. Ты подхватишь какой-нибудь вредный
виру, а другие с тобой попросту не водятся, и
послужишь причиной для карантина, который нафиг никому не
сдался! Так что извиняй, Локтева, но по-другому я поступить не
могу. Придется тебе потерпеть мое общество еще какое-то время!
– Вообще-то все вирусы вредные,
Бельск… – договорить я не успела.
Некто наглый и хамоватый подхватил
меня на руки и понес в сторону главного корпуса.
– Будешь возмущаться, – закину себе
на плечо аппетитной попкой вперед! Еще и руку положу, так,
солидности ради! – забавлялся ситуацией и своим положением
Бельский.
В ответ он получил лишь мое гневное
сопение и полыхающий жаждой мести взгляд.