Звучный стон пробил лёгкие через всхлип. Я прильнула к любимому всем телом, пока ещё не понимая своих ощущений. Вокруг замерцали яркие искры, как от бенгальского огня, грозясь сжечь нашу спальню дотла! Незнакомая прежде боль, смешиваясь с сумасшедшим ликованием, завладели мной. Я снова могла дышать, но теперь, сколько бы жадных глотков не сделала, воздуха было недостаточно!
Адам прижал меня к себе, осыпая поцелуями плечи, шею, грудь. Я попыталась обнять его, но ладони соскользнули, а от очередного движения внутри живот свело болезненно-приятными судорогами, и я упала обратно на подушку. Перед глазами стояла плотная пелена, я не видела очертаний комнаты, не видела ничего, лишь небесные глаза то и дело меняющие свой цвет, смотревшие на меня с бесконечной любовью и преданностью.
– Всё хорошо? – взволнованно спросил Блэк, отрываясь от моих губ.
Я улыбнулась, вздрагивая.
– Всё идеально…
Облегчённо выдохнув, Адам сжал мои бёдра пальцами, срываясь в темпе. Я чуть слышно простонала и, наконец, смогла обхватить любимого руками.
Влажная чёлка упала вампиру на глаза прилипнув ко лбу, мешая любоваться «моими небесами». Я попыталась убрать её, потому что хотела смотреть на любимого, хотела, чтобы он смотрел на меня. Адам благодарно улыбнулся и вновь прильнул к губам.
Поцелуи начали видоизменяться, они становились рваными, быстрыми, отрывистыми и, в тоже время, глубокими и проникновенными, вторя темпу нашего общего танца страсти. Я плавилась под чужим телом, изнемогла от обжигающих прикосновений и ласк, прежде никогда не испытывая ничего подобного. Как же важно быть с тем, кого действительно любишь, кому принадлежит не только твоя физическая оболочка, но и душа, жизнь, весь твой мир. Адам был для меня целой вселенной! Я заведомо принадлежала ему, всегда, даже до нашего знакомства, совершенно не сомневаюсь в этом! Но, у нас оставалось ещё одно незаконченное дело, последнее слияние – и больше никаких границ…
– Сделай это… сейчас… – задыхаясь от неожиданно пробившего тело удовольствия простонала я, и пока пыталась отдышаться, Блэк, уже находясь на пике лишающего благочестия удовольствия, вонзил в мою шею клыки – «заявляя о своих правах», с готовностью вручённых ему мной же.
Я вскрикнула, но почти сразу опомнилась и затихла, ощущая нечто близкое к сильному, но очень приятному опьянению. Странное чувство, словно моё тело полностью потеряло свой вес.