Ломающий реальность. Книга 1. Три желания - страница 11

Шрифт
Интервал


День рожденье закончился, и дети убежали играть к Марине. Только тогда Наташа нашла в себе силы встать, и пойти на кухню мыть посуду.

Катя из гостей вернулась поздно. В последнее время у Марины ей было спокойней. Как-то, подслушав родительскую ссору, она поняла из неё, что у папы есть другая, и рано или поздно он уйдёт от мамы. Папу она очень любила, но за маму и себя, ей было очень обидно. Придя домой, и, не обнаружив отца, она поняла, что этот момент настал.

Зайдя на кухню, она обняла маму. У Наташи, до этого ещё хоть как-то пытавшейся держать своё настроение под контролем, слёзы предательски закапали на стол.

Ни кто не сказал даже слова, они просто крепко-крепко прижимались друг к другу. Мама дала Кате куклу и прошептала: «Это папа просил тебе передать и поздравить с днём рождения».

Катя взяла коробку и поставила возле мусорного ведра, маме своё поведение она объяснила очень просто: «Предателей не прощают!» И ушла в свою комнату.

6. Первое желание, или за всё на свете придётся платить.

Уже было поздно, а Катя все ещё не спала. В бабушкиной комнате часы пробили одиннадцать. В этот момент семь лет назад родилась девочка. Она вспомнила, что так и не смогла за столом придумать желание. Ведь что может загадать маленькая девочка, живущая не хуже и не лучше других. Игрушки и сладости ей периодически покупали. И, она ждала любимого отца с работы.

Теперь у девочки было желание, и она надеялась, что для него ещё не слишком поздно.

«Хочу, чтобы мама больше никогда не плакала!»– прошептала она.

Катя не знала, что в этот момент в их квартире не спали ещё два человека. Людмила Васильевна, думая, что Катя уснула, потихоньку прошла в комнату дочки.

«Не реви!– её, не терпящий пререкания, тон заставил Наталью замолчать,– у тебя дочка растёт. Хочешь, чтоб её жизнь была счастливой! Тогда она должна видеть рядом с собой красивую и счастливую мать, а не сломленную жизненными невзгодами женщину. Не лей слёзы напрасно. Мужчины приходят и уходят. Я тоже безумно любила твоего отца, но слёзы лила только тогда, когда тебя не было рядом».

«А я думала, что ты его не любила»,– Наталья вспомнила видимое безразличие матери, её непроницаемое лицо, и всегда слегка сиплый голос, который ни разу не дрогнул при упоминании об отце.

«Любила! Но он умер, и мои слёзы, и самоистязание уже б не помогли. Начала б себя жалеть и точка. А у меня росла дочка. И я должна была не столько ради себя, сколько ради тебя взять себя в руки».