- А принц Картал?
Воин немного смутился.
- Простите… О нем мне не
докладывали.
Кивком поблагодарив его, Лирамель недовольно поджала губы и
поспешила к лестнице.
Ее младший сын, которому минуло уже двенадцать, продолжал
оставаться головной болью для всей семьи. Он был совершенно
неуправляем, хотя в учебе, по словам наставников, преуспевал как
никто другой. Вспыльчивый, упрямый и замкнутый, Картал старался не
попадаться на глаза ни ей, ни Марку и время от времени сбегал в
Лаусенс к своей молочной матери. Лирамель не ревновала к Фло — она
понимала и ее чувства, и закономерную привязанность собственного
сына, — ее волновал лишь его нездоровый интерес к тайным знаниям
Ордена, а также постоянный риск, которому Картал подвергал себя,
пренебрегая всякой осторожностью. Даже ее последний запрет на выезд
без охраны он благополучно нарушил, сбежав от стражи в Лаусенсе.
Депеша Парамана пришла еще накануне – его люди перевернули всю
крепость, но Картала так и не наши. Это означало, что минувшую ночь
тот опять провел в лесах один.
Вспомнив свои видения, Лирамель содрогнулась. Сын тоже
иногда фигурировал в них, а они раз за разом становились все
мрачнее. Что делать Лирамель не знала, и даже Поль, всегда готовый
дать совет, на сей раз молчал.
- Мы можем только молиться… Выбирать
каждый волен сам, - это все, что он мог сказать на ее жалобы, чем
напугал еще больше. Как она ни старалась, Картал отвергал любые
проявления заботы. Иногда ей казалось, что сын ее просто ненавидит.
За что – Лирамель не знала, а спросить боялась, потому что была не
готова услышать ответ. Где-то в глубине души она все еще надеялась,
что Картал повзрослеет и все поймет – и цеплялась за эту
надежду.
«За любое решение придется платить», - так любил повторять
ей брат. Картал был именно той ценой, которую ей пришлось заплатить
за победу над Советом и Кайлом. Годы, проведенные вдали от сына,
проложили между ними пропасть. Впрочем, Лирамель знала, что вернись
она в прошлое, поступила бы так же. Выбор был невелик.
Внизу царила суета. Заспанные слуги и уставшие после ночной
смены офицеры сновали туда-сюда, иногда натыкаясь друг на друга и
боязливо оглядываясь. Глядя на эту безмолвную панику, Лирамель
широко улыбнулась. Впервые за утро в душе немного посветлело.