Провернуть такое не каждому магистру
было под силу, даже я это понимала. Но хвалить сына отец почему-то
не спешил.
— А также нарушил запрет на
применение заклинания, наложил запрещенную печать и, самое главное,
оторвал меня от важнейшей сделки столетия, — вместо этого
раздраженно произнес он.
— Надо было пройти мимо и дать ей
умереть? — спокойствие Айландиру, судя по появившимся в голосе
раздраженным ноткам, стало отказывать.
— Он спас мне жизнь! — Я все-таки
решила вмешаться в разговор. — Или, раз я обычный человек, моя
жизнь ничего не стоит? Если бы не способности Айландира, я была бы
мертва!
— Успокойтесь, Ева, — приказал
ректор. — Я уже сказал, что спасение вашей жизни, безусловно,
достойный поступок, которым Айландир может гордиться. И уровень
владения магией показывает, что он не зря считается одним из лучших
студентов этой академии. Этого никто не отрицает.
«Но его отец так не считает! — чуть
не вырвалось у меня. — Кажется, сын виноват прежде всего в том, что
отвлек от важных дел каким-то там спасением какой-то ненужной
жизни».
Мой возмущенный взгляд на мгновение
скрестился с ледяным взглядом главы Домена Тлена, но спустя пару
секунд я снова превратилась для него в пустое место.
— Я, конечно, впечатлен тем, что
моему сыну подвластны такие заклинания, и он теперь герой в этой
академии, спасший чужую жизнь, — процедил он. — Но Айландир нарушил
закон, а это важнее восхищения и гордости. Законы существуют даже
для героев и лучших студентов. Применение подчиняющего заклинания и
печати — это наказание и тюрьма.
Кантор Тленник не повышал голоса, не
угрожал, но даже моей призрачной оболочке стало страшно до ужаса от
ледяной интонации и слов, камнем ложившихся на плечи. Очень
захотелось залезть на ближайший стул с ногами, словно спасаясь от
монстра.
— Спасение жизни, пусть даже и
призрака, это достойный поступок, но спасение любой ценой, без
учета последствий, говорит о незрелости. — теперь лорд Грейв
смотрел прямо на Айландира. — Ты должен просчитывать все
последствия каждого своего поступка, не полагаясь только на
эмоции.
«То есть, спасение моей жизни — всего
лишь только эмоция?» — возмущенно пискнуло сознание. Но на этот раз
высказаться я так и не решилась.
— Твой брат никогда не позволял себе
бездумных поступков, — продолжал отчитывать сына отец. — Напротив,
он всегда помогал мне во всех важных делах и уж точно не добавлял
проблем, нарушая закон. Артес знал, что такое — быть наследником
Домена Тлена. Конечно, тебе не стать таким, как твой брат, но и ты
должен отдавать отчет в своих действиях. Не заставляй меня
сожалеть, что в свое время я не позаботился о наличии еще одного
сына, осознающего свой долг перед родом и Доменом. Да, и о доступе
в семейный архив можешь забыть. Тебе и уже изученных умений
хватило, чтобы выставить наш род в самом неприглядном свете перед
Доменом Пепла, с которыми мне теперь придется улаживать эту
ситуацию.