Сознание возвращалось медленно,
урывками, выплывая из мерзкого багрового марева. Тело ощущалось
тяжелым, непослушным бревном. В уши словно набили ваты и лишь
где-то на самом краю слышимости смутно знакомый мужской голос
произнес:
— Ну, как она?
— Выводим из кокона. Скоро очнется, —
ответил другой голос, женский, незнакомый.
— Очень хорошо. Я в вас не
сомневался.
И все снова затихло.
Сознание снова стало уплывать, но я
все-таки смогла сосредоточиться и, совершив титаническое усилие,
открыла глаза.
Несмотря на то, что вокруг царил
полумрак, и единственным источником света являлось легкое свечение
кокона вокруг меня, глаза тотчас заслезились. Пришлось как следует
проморгаться, прежде чем зрение восстановилось.
Первым делом я поняла, что в
помещении никого нет. Значит, после услышанного обрывка разговора,
все-таки прошло какое-то время, и я очнулась не сразу.
Поскольку, лежа, я могла созерцать
только потолок и белый прямоугольник входной двери напротив,
попробовала приподняться на локтях. Осторожно, не зная, как
отреагирует на это действие мерцающий кокон. Однако опасалась зря:
кокон просто приподнялся вместе со мной. А вот возникшее сразу
вслед за этим головокружение я не учла. Пришлось сделать пару
глубоких вдохов-выдохов и, опустив одну ногу с кровати, коснуться
ею пола, чтобы «заземлиться». Но вот стало легче и получилось
оглядеться.
Больничная палата оказалась
практически пустой: кроме кровати и тумбочки из мебели в ней больше
ничего не было. Справа от меня виднелось небольшое окно, прикрытое
плотной шторой, а слева виднелась вторая дверь, более узкая,
которая, скорее всего, вела в санузел.
Интересно, есть ли там душ? При
воспоминании о собственном залитом кровью теле очень захотелось
ополоснуться. Конечно, сейчас я была чистой, но все равно…
Кстати! Я схватилась за край пижамы
и, оттянув наверх, уставилась на собственную грудь.
Шрама не было.
Уф-ф! Вроде и не так важно наличие
шрама, ведь главное — жива осталась. Но все равно от его отсутствия
стало немного легче. А потом пришло окончательно понимание того,
что я выжила. У меня снова есть свое, здоровое тело, я не
бесплотный призрак! Глаза защипало от накативших слез, вихрь эмоций
заставил сердце забиться чаще.
В то же время мерцающий кокон пошел
бледно-розовыми разводами, а входная дверь резко распахнулась,
впуская высокую сухощавую женщину в желтой мантии.