Адашев. Северские земли - страница 84

Ловчий крякнул, сгрёб в кулак бороду, потом молча отошёл к своим вещам, порылся и, вернувшись, положил что-то на стол.

Это была сломанная рогатина.

Широкий листовидный наконечник копья — бритвенноостро заточенный, как однажды убедился на своей шкуре Ждан. Между наконечником и обломком древка на толстом кожаном шнурке висел кусок рога с ладонь длиной — ступор, не позволяющий зверю нанизаться на копьё и в этой самоубийственной атаке дотянуться до охотника.

Ждан уже давно знал, что широко распространённое в его бывшем мире изображение рогатины в виде раздвоенных вил — выдумки неграмотных иллюстраторов. На крупного зверя пользовали длинное тяжёлое копьё с широким острым наконечником, позволяющим наносить страшные раны, пускать зверю кровь, разрубая артерии, и удерживать его при этом на расстоянии.

У Тита, как у профессионала, рогатин было даже две — «берложья» и для «охоты вдогонку». Первая была длиннее, массивнее и тяжелей. Но сейчас перед ними лежала сломанная «догонная» рогатина.

Сергей начал говорить — глухо, короткими, ломанными фразами:

— Охота вдогонку была. Князь сказал — пока не лёг мишка, добыть хочу. Жирный чтобы. И шкура не потёртая. Собаки огромного медведя выгнали. Я таких не видел. Тит тоже. Пудов пятнадцать был, не меньше. Псов всех спустили, мы за ними бежим. Понятное дело — медведя бить надо, как собаки его остановят. Мы с Титом как всегда. Вперёд не лезем. Понятное дело — не наша забава, барская. Наше дело — помочь да беречь. Опять же — гостей много, за потехой люди ехали.

Ловчий поёрзал на лавке, ему было явно неудобно, он чувствовал за собой вину:

— Но смотрим — псы зверя рвут, аж шерсть клочьями. Медведь крутится, отмахивается, а гости стоят столбом. Сробели они. Больно уж здоров миша был. Бывает такое, здесь привычка нужна, — словно извиняясь, объяснил он.

Потом продолжил:

— Смотрим, делать нечего — нам придётся. Ну Тит его на рожно и взял. А ему не с руки было. Несподручно, значит, бить было. Ему бы шаг в сторону сделать. Но там князь стоял. Этот… Трубецкой. Не будешь же сталкивать. В общем, неудачно Тит его на копьё взял. Хотел в шею мише вдарить, чтобы сразу, а пришлось в плечо. Потапыч-то лапой по рогатине стукнул — и не просто из рук выбил, а сломал. Силища-то дурная. И на Тита попёр. Тот за нож, а что ножом? Тут надо кто рядом стоит — вперёд прыгать, рогатиной бить, на себя зверя перебивать. А они, наоборот, шарахнулись. Что князь, что тиун его белёвский, длинный такой. Ну медведь вторым ударом голову Титу на плечо и положил. Шею, значится, сломал, — зачем-то пояснил он. — Тут уже мы подоспели, конечно, а что толку? Уже сделано дело.