Но вельможи, возглавлявшие
посольство, узнав о пленении своих коллег, поняли, что сквозь
польские заградотряды им не прорваться. Подумав, они повернули
назад.
Известие о том, что короны ему не
дождаться, подкосило литовского старца.
Так бывает в жизни, всему положен
свой предел, в том числе и человеческой стойкости. Держит человек
удары, стоит, из немыслимых, казалось бы, ситуаций выкарабкивается,
а потом — раз… И всё.
Кончились силы.
Сломался Витовт.
К чести старца надо сказать, что,
хотя силы его слабели день ото дня, Витовт держался до конца и ещё
пытался что-то изменить. В Литву наконец-то приехал Ягайло, не
один, естественно, а под присмотром надёжного Олесницкого.
Озадаченные гости, глядя на угасающего хозяина, начали
разъезжаться. Император Сигизмунд прислал письмо, где предлагал
венчаться короной, сделанной в Вильно, заверяя, что это не помешает
Священной Римской империи признать Витовта королём.
Ухватившись за эту соломинку,
литовский князь кинулся к Ягайле, требуя его согласия на коронацию.
Но совсем уже расклеившийся старик только плакал, да кивал на
Збигнева Олесницкого, дескать, я бы хоть сейчас, но без его
согласия Сейм моё решение не признает.
Витовт взял в оборот поляка.
Дипломатический политес полетел к чертям, разговор шёл без обиняков
и ритуальных танцев. За согласие великий князь предложил епископу
огромные деньги, «каких никто до сих пор не получал ещё в Литве»,
но гордый шляхтич отверг их без всякого колебания.
Тогда вспыливший Витовт сменил пряник
на кнут, и пообещал, что все эти огромные средства он пустит на то,
чтобы лишить Збигнева краковского епископства, и сделает его
ничтожеством, но стойкий епископ и будущий фактический правитель
Польши после смерти Ягайло не испугался.
Этот взрыв ярости был последней
вспышкой.
27 октября 1430 года скончался Витовт
Литовский, великий воин и собиратель земель. Вышел срок. Железный
старец умер, так и не завершив ни отделения Литвы, ни завоевания
всех русских земель.
И трудно придумать ему лучшую
эпитафию, нежели ту, что дал наш великий историк и писатель Николай
Карамзин:
Сей Князь, тогда славнейший из
Государей северной Европы, был для нашего отечества ужаснее
Гедимина и Ольгерда, своими завоеваниями стеснив пределы России на
Юге и Западе; в теле малом вмещал душу великую; умел пользоваться
случаем и временем, повелевать народом и Князьями, награждать и
наказывать [...]