Его толкнули в плечо, направляя туда, где совсем недавно
скрылась Шарлотта. Пятнистому показалось, что от незнакомца пахнет
слабым тлением, застарелой мертвечиной... так слабо, что сперва и
не поймешь, отчего так мерзко.
Громила шел, стараясь не торопиться и не давать повода
прикончить себя, и холодное маленькое жало ни на мгновение не
ослабляло давления. Сторонники Вэйрэна не безобидные овечки.
Пока прошли коридор, рубашка и жилет Пелла насквозь пропитались
потом. Комната, в которой они очутились, казалась бесконечной, он
не видел стен и решил, что это зал. Такой же пустой и заброшенный,
как и все остальные помещения.
— Лучше тебе его отпустить, — раздался из темноты негромкий
голос Шарлотты, в котором явственно слышалась угроза.
— Он так ценен? — Тот, кто удерживал жизнь Пятнистого на кончике
ножа, сказал первые слова, и его голос сильно удивил бывшего
каторжника.
Странный. Тонкий. Высокий. Почти женственный.
— Сегу? — недоверчиво спросила сойка.
— Ну... почти, — рассмеялся тот, но нож от затылка Пелла не
убрал.
— Какого шаутта?! Где тебя носило все эти месяцы?! Где Клеро с
этим жирным скользким ублюдком? Где Шрев?!
— Гораздо ближе, чем тебе кажется, — раздался новый голос из
мрака.
— Вы. Оба. Что изображено у меня на спине?! — внезапно спросила
Шарлотта.
— Легкий вопрос, — ответил Шрев. — Лисьи хвосты.
Сегу негромко рассмеялся за спиной Пелла, и острое жало осы
наконец-то перестало касаться его шеи.