Бородач пожал плечами.
— Сон приснился. Будто бы я как баран.
— Баран?!
— Ну... будто бы, — неуверенно протянул Клот. — И меня
того...
Возникла пауза.
— Зарезали, что ли? — не выдержал Пелл через долгую минуту, не
дождавшись ответа.
— Не... Спалили. Вроде. Как.
Пятнистый вздохнул:
— Завязывал бы ты с мутской пыльцой. Не доведет тебя эта дрянь
до добра. То ты час стеклянными глазами смотришь в стенку, то орешь
по утрам так, что всех баб в борделе пугаешь, то теперь эти твои
сны.
— Да не... просто дурной день.
Спорить с Клотом бесполезно. Особенно когда после порошка,
поутру, он ведет себя точно деревенский дурачок.
Золотая марка подлетела, сделала несколько оборотов, сверкнула
на мгновение в солнечном луче, слепя левый глаз, плашмя упала на
ладонь. Пелл старался не смотреть на нее — она слишком притягивала
взгляд блеском, а золото, чего уж скрывать, бывший каторжник любил.
Деньги у него не задерживались, он без сожаления спускал их на
выпивку, еду, шлюх и красивые вещи.
— Старый кретин что-то слишком нас маринует, — внезапно сказал
Клот. — Я сильно удивился, что он выбрался из логова, где трясся
над своей задницей. Говорили, он давно сдох и за него правят
Золотые.
— Он убьет тебя за такие слова, — предупредил Пятнистый.
— Не... Я баран. Меня спалят.
Пеллу захотелось от души вмазать прямо по роже напарника, так,
чтобы костяшки на кулаке закровили, но он сдержался. Толку
никакого, а проблем возникнет выше крыши. Клот не из тех, кто не
даст сдачи, и дело мгновенно дойдет до ножей, с плачевным
результатом для одного из них.
— Шаутт дери такую девку. — Пелл явственно различил в голосе
Клота похоть. — Когда-нибудь я прижму ее в тесном углу.
Это заявление прозвучало настолько внезапно, что Пятнистый
вообще не понял, о чем сейчас идет речь.
— Ты о ком?
— О бабе в синем платье. Шарлотта.
— При-е-ха-ли. Слушай, есть куда более легкий способ умереть.
Мой знакомый торговец из Билгама может продать тебе алую тихоню.
Засунешь паука себе в штаны и отделаешься меньшими мучениями.
— Ерунда.
Пятнистый щелкнул пальцами перед носом приятеля:
— Приди в себя. Шарлотта сойка. Как Шрев. Как Лавиани, та, что
убила детей Борга. Помнишь ее глаза? Она сгубила на севере
несколько десятков человек, которых отправили за ней в погоню. А
может, и Шрева с его командой. От них ни слуху ни духу уже больше
года, как говорят. Шарлотта и другие, кого мы иногда видим в
Персте. Сойка. Сой-ка. Это не податливая девка из кварталов
Слоновьих Бивней, что ломается лишь для виду. Не шлюхи с
поддельными татуировками, развлекающие заезжих моряков, которые
потом хвалятся, что их ублажила одна из убийц Ночного Клана. Она
настоящая и выпотрошит тебя, точно скотину, а из твоей кожи сошьет
себе новую красивую юбку.