Скорее, Александра Македонского
заставили покинуть Индию неприятный климат, приведший к массовым
заболеваниям личного состава, и огромные просторы, заставившие
взбунтоваться обычно послушных воинов его армии. А так, все, с кем
он сражался в Индии, победить его не смогли. От слова совсем. И в
начале вторжения, и в конце. Так что «выбирать время для ответных
действий» никому не пришлось.
Впрочем, опыт работы в международной
организации позволил кланлидеру сдержать свои эмоции. Не хватало
еще обзавестись врагом в альянсе. Хочет индус думать, что его
предки разбили великого полководца, пусть остается со своими
заблуждениями. Манивальду важнее сотрудничество с ним в настоящее
время, чем дискуссии по поводу его заблуждений относительно
истории.
– Я понимаю вас, – кивнула Минчжу, –
но должны ли мы покинуть параллельный мир, чтобы перегруппироваться
и выработать новую стратегию, более успешную, чем прежняя, или все
же остаться здесь и продолжить сражаться?
– Не думаю, что нам следует отсюда
уходить, – вступил в разговор Санада Юкимура, – наши конкуренты из
других кланов тут же сколотят свой альянс и ворвутся сюда, чтобы
подчинить эти земли себе. Если сейчас уйдем, то, возможно, упустим
великую возможность возвыситься.
– А я не думаю, что покинув
параллельный мир, мы рискуем утратить эти территории, – тут же
возразил Хань Син.
Услышав это, Манивальд мысленно
покачал головой. Ох уж эта вражда китайцев с японцами! Неважно, в
чем вопрос, но согласиться с японцем большинство китайцев не готово
в принципе.
– Если уж нас с нашими силами
разгромили, то их и подавно местная чертовщина просто размажет по
окрестностям, – продолжил Хань Син, – а мы, когда соберемся с
силами, легко выкинем отсюда их остатки.
– Я бы не был так оптимистичен, –
решил высказаться и Ма Имин, – разное случается.
Мало ли, они найдут какой-нибудь артефакт, что даст им возможность
договориться с силами ада или даже изгнать их отсюда. Это все же
игра, и иногда сложнейшие вещи может разрешить случайно найденный и
пройденный до конца легендарный квест.
Не утерпел и сам Манивальд.
Двусмысленность ситуации, в которой он оказался, став лидером, при
котором армию альянса разгромили, требовала от него сначала
послушать других. Но и свои соображения у него потихоньку
созрели: