Подвал этот никогда не закрывался, и никто не крал отсюда
матрасы на лежаках, старенькую радиолу и гитару-шестиструнку. Здесь
было тепло зимой и прохладно летом. Здесь пережидали родительские
репрессии матерые двоечники. Здесь просто так сидели и общались
пацаны, когда им надоедало слоняться по городку и мозолить глаза
взрослым и ментам. Чужаки опасались сюда заходить без спроса. К
нарушителям применялись различные меры воздействия, вплоть до
набивания морд и пинания других частей тела.
Лампочка светила только в самой большой комнате. В других частях
подвала было цивильно только в близлежащих комнатах, но со свечным
освещением. Там тоже располагались лежаки. В остальных помещениях
было грязно, вонюче и клопно. Для ночевки на всякий случай место
показалось вполне удобным. Удовлетворившись мыслями и немного поев,
предоставил телу право насладиться дальнейшим насыщением. Чуть не
угробил этим парня. Чика подавился куском колбасы и долго
откашливался. Затем принялся упрекать Вовку:
- Ты чего мне в рот сунул? Чуть не сдох из-за тебя.
- Ничего я тебе в рот не совал. Сам откусил, сука, - возмущенно
заорал Медик, - Если у тебя мозги отсохли, то это к Перлику. Он тот
ацетон тогда притаранил. От которого чуть все не сдохли.
- Причем здесь я? – возмутился мелкий веснушчатый пацан, - Я
предупреждал. Сами то духло захотели нюхать.
Наоравшись и не переставая работать челюстями и кадыками,
подростки переключились на другие темы, которые мне были абсолютно
по барабану. Я прислушался к разговору в момент, когда Змей
заинтересовался у Чики происхождением еды. Тот с удивлением
ответил:
- Зачем спрашиваешь?
- Потому и спрашиваю, что если у матери, деньги стырил, рубль
мне верни? – терпеливо объяснил Вовка.
- Не, мать я не обносил. Собирался только, да и забыл чё-то.
Поперся сюда, как обещал, - ответил Пашка.
- А откуда вся эта жратва, бухло? – начал заводиться Змей.
- Мне откуда знать? - тоже завелся Чика.
- Все пацаны видели, как ты ввалился сюда весь из себя такой
счастливый. Лыба до ушей. Я прямо тебя не узнал сначала. Всё это
притащил, - орал Вован.
- Да, ладно! – не поверил Чика и вдруг обмер.
Его пальцы нащупали в кармане бумажки купюр. Не веря себе, пацан
вытащил руку из кармана. На ладони лежали целых три рубля. Пацанье
счастье!
- Что это? – прошептал потрясенно Чика.