Не знал, что и подумать. Всё моё шмотьё - штаны, кофта, рубашка,
куртка, носки, вплоть до трусов, деньги целых тринадцать без малого
рублей. Всё умыкнулось в неизвестном направлении, только кеды
остались. Поиграл, называется. Я подумал вначале на тренера - может
его белка терзала и голову окончательно снесла. С другой стороны,
любой мог из коридора забрести. Потом вдруг осенило, что это наши
хоккеисты вредительствуют. Не хотят, гады, чтобы я уезжал домой. С
обескураженным видом сообщил капитану о пропаже вещей и денег. Жека
страшно запереживал и стал уверять, что никто из ребят не мог такое
совершить. Я, кажется, ни словом не обмолвился о такой версии.
Прокололись, гады. Точно, это они ноги моим вещицам приделали.
Поискали некоторое время одежду все вместе и предположили с
невинными мордами, что какой-нибудь посторонний залез и украл. Ага,
ничего умнее не придумали.
- Отдавайте, гады, моё шмотьё по-хорошему, пока я не сильно
разозлился. Всё равно ведь уеду, пусть даже в хоккейных одеяниях, -
завопил я.
- Да ты чё, Пахом? Как ты можешь подумать на своих! – почти
хором взвыли в ответ Лёха с Антоном.
- Ладно, я домой сбегаю и чего-нибудь принесу, - пообещал
Жека.
Хоть один догадался что делать. Зря обрадовался, принесённые
Чинком шмотки оказались спортивным костюмом. Я только вздохнул
горестно. Придётся удовлетворяться спортивками. Не ходить же в
цветастом хоккейном наряде с труселями поверху? Вместо куртки
нашелся какой-то старый и драный ватник цвета медвежьего испуга.
Мда, сверху будет тепло, а снизу только тонкая трикотажка.
Выбрались на улицу. Фанаты уныло валили с трибун в своих
шапочках и шарфиках цвета местной команды. Ну, нифигасе, заелись,
болевары. Ничья, кровью и потом выстраданная, для них ничего не
значит. А, пошли вы все! Рвать жилы? С какой такой радости.
Поразвлёкся малость сам и помог рощинским пацанам сколько мог.
Хорошего понемногу.
Взгляд наткнулся на директора и стоящую рядом с ним Лизу. Они
меня уже увидели и махали руками, чтобы я подошёл к ним. Как же всё
не вовремя! Лучше повеситься, чем показаться в таком прикиде.
Отступать было уже поздно. Темные очки Лейсан и ажурная косынка, не
скрывающие, а наоборот, подчеркивающие изящество ее космической
прически, придавали налет особого шарма и чего-то французского. Она
с улыбкой ожидала моё приближение.