Потом мы сидели и пялились от скуки в телик. Вовка вдруг полез
расстегивать себе ширинку, а я срочно вытащил на передний план
партнера.
- Змей, не ссы. Я с Юркой Лебедевым завтра переговорю. Он тебе
даст домашку по геометрии списать, - внезапно вякнул воскресший
Чика.
Вовка глаза выпучил и про игрушку свою забыл. Ой-ей, надо срочно
чего-нибудь делать. Снова вылез.
- Шютка… Кергуду! Видел бы ты свою рожу, Змей. Пойду я к себе
домой. Бывай!
Надо быть осторожней. С учетом болтливости другана в такие
перипетии можно залипнуть. Дома застал мать в обществе
татуированного хмыря. Увидев меня, мать вскочила и вышла ко мне
навстречу.
- Тебе когда на работу? – строго спросил я.
- Дык, к восьми вечера.
Я выразительно посмотрел на часы. Было около четырех.
- А этот что здесь забыл?
- Пашенька, есть совсем было нечего. Вот Лёша принес еды...
- Ага, и питьё.
- Слышь, малец, не мельтеши. Иди садись с нами, или пшел уроки
свои делать, - сипло высказался хмырь.
- Ты на работу пойдешь, или нет? – решил прояснить позицию до
конца, хотя и так было уже понятно, что в таком состоянии она
годится только для участия в рекламе о вреде алкоголя.
Блин дырявый, походу, пролетает очередная работа для япономамы,
как фанера над Парижем. Надо бы сгонять и провентилировать
возможность подмены. Кажется, у неё с прежнего раза там остались
кое-какие знакомые подруги. Не говоря больше ни слова, накинул
курточку и поскакал в больницу по замерзшим улицам.
Белое, четырехэтажное здание больницы находилось в том же
квартале, что и школа. Из наших общих с маман знакомых в памяти
всплыли одна немолодая санитарка и две медсестры. К великому моему
ужасу, все из моей клиентуры. С другой стороны, это обстоятельство
могло теперь позволить мне слегка надеяться на помощь этих тёток в
разрешении проблем с трудоустройством япономатери.
Пройти вахтера не составило труда, потому что уже наступило
время посещения больных родственниками. В приемном отделении
строгая сотрудница выдала мне белый халат и сказала, куда идти.
Нашел знакомую медсестру. Она намекнула, что могла бы договориться
насчет подмены, только уже слишком поздно.
Работать на такой грязной, непрестижной и малооплачиваемой
работе находилось мало желающих. Редко в какой больнице вакансии
были заполнены хотя бы наполовину, и то на дневные смены.
Неожиданно в голову вперлась дикая мысль по поводу собственной
кандидатуры. Попытался её отогнать, но потом подумал, что япономама
тогда окончательно с катушек съедет, и мне около сорока дней будет
не слишком сладко жить в таком советском элизиуме.