Из морга я вышел крайне озадаченным. И обеспокоенным, что уж там
говорить. Свенсон, тролль, некромант, и немного ученый. «Последний
исповедник», как его в шутку называли стражники за то, что он мог
допросить жертву даже после смерти. Меланхолик, мечтатель, и
ужасный домосед. Куда он мог так неожиданно исчезнуть, да еще «по
делам службы в имперской тайной страже»? Свенсон никогда не
приглашал в гости никого из друзей и коллег, потому что там он
скрывал свою самую страшную тайну. Все откуда-то знали этот его
секрет – но, уважая право друга на причуды, никогда не поднимали
эту тему в разговорах. Его любовь к одиночеству и нежелание надолго
отлучаться из дома объяснялась довольно просто. Однажды тролль
влюбился в одну из своих клиенток. Покойницу. Да так сильно, что
пошел на должностное преступление и поднял девушку из мертвых.
Говорили, что госпожа Смерть получила взамен жизни нескольких
других разумных. Не случайных разумных – он нашел ее убийц. Они не
однажды развлекались таким образом, и им все равно не светило
ничего, кроме казни, но формально тролль нарушил имперские законы.
К тому же девушку он поднял без согласия родственников, в тайне.
Конечно, жизнь так и не вернулась к возлюбленной тролля, однако и
полностью мертвой назвать ее было больше нельзя. Я не знал
подробностей, только то, что возлюбленная Свенсона сохранила
прижизненную личность и память. Но для того, чтобы поддерживать эту
самую нежизнь на таком высоком уровне, требовалась постоянная
подпитка в виде сложных ритуалов. Именно поэтому тролль никогда не
сопровождал нас в путешествиях. И вдруг он исчез.
Адрес был мне известен, и я не постеснялся заявиться без
приглашения, однако все напрасно. Дом был пуст, на стук никто не
отвечал. Судя по толстому слою опавших листьев, покрывающих двор и
тропинку, ведущую к двери, дом пустовал уже давно. Я не успокоился.
Врываться в жилище друга, конечно не стал, но у меня был отличный
специалист, которому как раз по плечу задачи, связанные с
нелегальным и незаметным проникновением в чужие дома. Пришлось
вернуться домой. Крысодлак не возражал, и даже, кажется,
обрадовался, поняв, что от него требуется. Зверь, похоже, успел
заскучать с тех пор, как я запретил ему терроризировать заключенных
тюрьмы, так что был очень доволен новому развлечению. Вот только и
здесь меня ждала неудача. Крыс вернулся довольно быстро, и всячески
показывал, что никого в доме нет. Ни живого, ни мертвого.