Бронислав позвонил днем, когда Таня даже не ожидала его звонка. Заявил, что скоро приедет, потом так же неожиданно, не дожидаясь ответа, отключился. Действительно, не прошло и получаса, как во дворе остановилась машина. Татьяна, выглянув в окно, увидела его, выходящего из скромного «гольфа». Все же он был очень красив, ее сын. Высокий, подтянутый, он совершенно не был похож на своего отца, и это обстоятельство в очередной раз порадовало Таню.
Щелкнул, открываясь, замок, и сын вошел в квартиру, в которой вырос, провел почти всю жизнь.
– Привет, мать! Чай мне сделай, – прямо с порога заявил сын.
– Может, я приготовлю что-нибудь? – непривычно робко спросила Татьяна.
– Нет! Чай, бутерброды, если есть – сгущенка! – отрезал он.
– Хорошо, сейчас все будет готово! – Таня направилась на кухню, пока Бронислав раздевался в прихожей.
– Слушай, мать, думаю, тебе после этой свистопляски с разводом необходимо поехать отдохнуть, развеяться! – сказал сын, устраиваясь за столом. – Словом, у меня такое предложение: я метнусь по фирмам, посмотрю, что у них есть на ближайшее время, и отправлю тебя куда-нибудь к морю! Как ты на это смотришь?
– Да не хочу я! Зачем это нужно? – возразила Татьяна.
– Ты не спеши, подумай! Здесь тебя ничто не держит. Стресс ты получила серьезный, самое время поправить здоровье и отдохнуть. Ты когда последний раз в море купалась? Забыла? Вот и я тоже забыл.
– Но я не готова, у меня даже ехать не в чем.
– А ты и не завтра уезжаешь. Я сказал – на ближайшее время, но это не значит, что сегодня.
– Все равно я не готова.
– Успеешь подготовиться, если что, я помогу.
– А как ты отнесся к тому, что отец ушел?
– Тебе правду или так, чтобы не обидеть?
– Естественно, правду.
– Знаешь, мать, я знал, что это рано или поздно случится. Пока я жил с вами, он не уходил. Но стоило мне переехать, он сразу же почувствовал себя… нет, не свободным! Как бы это точнее сказать? Словом, с него спала та ответственность, за тебя, за меня, за ту иллюзию семьи, что вы оба так упорно создавали.
– Неправда! У нас была семья, а он ее разрушил.
– Пойми, мать, не было семьи! Единственным связующим звеном здесь был я! Не стало меня – и разом все рухнуло. Разве не так? Если бы я ушел в восемнадцать, то и вы бы разбежались сразу же! Я же прекрасно видел, как тяжело вам обоим было. Теперь вы оба свободны. Это к лучшему.