Чертыхнувшись, я выключил фонарик и
ждал пока глаза привыкнут к темноте ночи. Растопырил уши во все
стороны и прислушивался к каждому подозрительному шороху. Каждый
хруст, каждый порыв ветра заставлял меня холодеть и крепче сжимать
ветку, молясь, чтобы ноги от страха не подкосились и не
соскользнули. Но страх, полностью подчинивший меня, не находил
подтверждения. Никакого воя и рычания я больше не слышал. Внизу всё
было тихо.
Вопреки моему желанию, мозг начал
перебирать всех животных, о которых я знал, что они охотятся ночью
и могут передвигаться по деревьям. Первым делом проклятое
воображение нарисовало иссиня-чёрный облик пумы. Я точно знал, что
этот хищник охотится в темноте, передвигается по деревьям и с
лёгкостью может меня обнаружить. С большим трудом я удержался от
того, чтобы снова не включить фонарик и осветить окружавшие меня
деревья. Я попытался себя успокоить, настаивая, что пума вряд ли
могла издавать такие звуки. Вой и рычание действительно очень
напоминали волчьи, а те отродясь не лазали по деревьям. Такие
размышления меня немного успокоили и я облегчённо выдохнул. А потом
долго-долго смотрел вниз, всматриваясь в темноту и прислушиваясь к
любому шороху. Через 20-30 самых ужасных минут в моей жизни мне
удалось расслышать какое-то сопение и разобрать смутные тени. Но я
был так напуган, что сомневался не показалось ли мне это. Не стал
светить фонариком и, наверное, правильно сделал, так как ещё через
несколько минут я уже отчётливо слышал рычание у самого дерева, на
котором затаился. Внизу точно кто-то был. И этот кто-то, наверное,
ловил носом воздух, изучая новый запах. Я слышал, как кто-то
пыхтит, фыркает, разгребает и шуршит сухими ветками. И я был
уверен, что это хищник, ибо только хищники охотятся ночью.
Я превратился в статую на ветке и
боялся пошевелиться, опасаясь, что выдам себя неосторожным шорохом.
Даже когда ноги затекли, я очень-очень медленно переставлял их,
сопротивляясь боли и кусая губы. Хоть я никого так и не увидел
внизу, был уверен, что там кто-то есть и не собирался никому
доставаться на поздний ужин. Я крепко обнял ствол руками, сцепил
зубы и не расслаблялся ни на секунду. Боялся лишь поддаться страху,
отпустить руки и закончить таким образом свои мучения. Но сдаваться
я не желал, несмотря на то, что где-то в глубине души трусливый
голос нашёптывал, что это всё нереально. Что на самом деле я сплю и
мне снится дурной сон. И чтобы проснуться, мне надо всего лишь
отпустить руки. Это намного проще, чем стоять целую ночь на
онемевших ногах и страдать. Но я не поддавался этому голосу и, даже
когда странные звуки внизу прекратились, не сдвинулся с места. До
боли в глазах всматриваясь в темноту, заметил как какие-то тени
медленно растворяются между деревьями и похвалил себя за
сообразительность и терпение. Кто бы это ни был - зубастый хищник
или безобидное травоядное - я проявил предусмотрительность и
избежал ненужной встречи...