– Пока я доберусь до города, пройдет время. Я просто физически могу не успеть. Ты подожди меня на площади. Только далеко не уходи. Заблудишься! – сказал он на прощание.
Теперь у Алеси не оставалось иного выхода, как ожидать появления Димы. К счастью, ожидать пришлось недолго. На площадь выкатила разбитая, пыльная машина, из которой выскочил Дима.
– Алеська, родная моя! Наконец ты со мной! Давай в машину! А вещи твои где? Сумки, чемоданы? Ты в камере хранения оставила? – почти кричал Дима, подхватывая Алесю на руки.
– Димка, сумасшедший, отпусти меня! Люди же смотрят! – восторженно шептала Алеся, целуя его в глаза, щеки, лоб.
Наконец, поставив девушку на асфальт, Дима снова спросил о вещах.
– Да я так приехала, с одной сумкой. Ты ведь ничего не говорил!
– Как? Разве ты не насовсем ко мне? – испуганно уточнил Дима.
– Вообще-то я распределилась сюда, в этот город. Но окончательное решение за тобой.
– Тогда я ставлю вопрос ребром. Когда у нас свадьба? – глядя прямо в глаза возлюбленной, спросил Дима.
– Вот так сразу? Даже не предлагая руку и сердце? – наконец рассмеялась Алеся.
Неясная улыбка скользнула по лицу Димы. Он опустился на одно колено и с совершенно серьезным лицом сказал:
– Алеся, я прошу тебя выйти за меня замуж. Что касается твоей мамы, она уже дала свое согласие.
– Я согласна! – торжественно ответила Алеся. Затем, выдержав паузу, спросила: – А когда это ты успел с моей мамой переговорить? По телефону?
– Нет! Зачем? Когда в отпуске был! – пожал плечами Дима, поднимаясь с колен.
– Я даже не думала, что ты такой предусмотрительный! Главное, что она мне ни слова не сказала! Продали меня, значит! Вот вы какие! – не пряча торжествующей улыбки, сказала Алеся. – Ладно, поехали домой.
Добираться пришлось относительно долго. Дима жил не в самом городе, а в восьми километрах к северу. Именно там размещалась знаменитая звероферма. Несколько неприветливых двухэтажных панельных домов, стойкий запах зверья и чахлые деревца перед перекошенной, уже успевшей врасти в землю фанерной дверью. Алесю поразил резкий контраст между этим неприветливым, хотя, по-видимому, относительно новым поселком и городком, таким милым, уютным, чистым. Впрочем, и внутри дом больше походил на барак. Длинный темный захламленный коридор. Обшарпанные, когда-то коричневые двери. Грязь на затоптанном полу. Алеся, с детства приученная к чистоте и порядку, невольно поморщила нос.