— В облике ведьмы они все молоды и красивы. Проверьте прислугу и свое окружение — кого-то сегодня вы не досчитаетесь.
— По росту и цвету волос похожа на мою стенографистку… Итак, госпожа Несвицкая, что желаете получить в виде компенсации?
— Ничего не желаю! — огрызнулась Екатерина. — Хочу поскорее забыть все, как страшный сон и больше никогда не возвращаться в ваш клуб.
— Я понимаю ваше недовольство, — примирительно продолжил господин Мариш. — Может, вы немного отдохнете и перекусите? Не буду вам мешать. Еще раз благодарю за неоценимую помощь и приношу свои извинения. Завтра я встречусь с Магистром и оплачу ваши услуги.
Господин Мариш поклонился и вышел. Генрих брезгливо посмотрел на закуску:
— Кто-нибудь рискнет это есть?
Егор и Екатерина отрицательно замотали головами.
— Наверняка, сырое мясо, — пробормотала девушка. — Ужасное место.
— Тогда идем отсюда, — Генрих поднялся из-за стола. — На сегодня хватит с нас острых ощущений.
Барон вернул Екатерине револьвер. Девушка задумчиво провела пальцами по его рукояти из розового перламутра. Сегодня он ее очень выручил. Она убрала оружие в сумочку. Егор открыл тяжелую дверь и пропустил товарищей вперед, больше им здесь делать было нечего.
В темном холле они услышали торопливые шаги и оглянулись. Их догнал слуга и отозвал барона в сторону. Он вручил Генриху небольшой сверток:
— Господин Мариш еще раз приносит вам свои извинения и просит принять небольшой презент для вашей невесты, госпожи Несвицкой.
Даже свои извинения хозяин клуба передавал барону, а не его невесте. Такое отношение к женщинам снова неприятно царапнуло девушку.
В автомобиле барон вручил сверток Екатерине:
— Вам от господина Мариша.
— Я поняла, — кивнула она и саркастически улыбнулась. — Извинился перед вами. Хотя, что мне его извинения? Но его взглядов на женщин я понять не смогу никогда.
— Я тоже. Очень своеобразный господин... Надеюсь, мы с ним нескоро увидимся вновь. Так что, как видите, мое пренебрежительное отношение к вампирам вполне оправдано.
Екатерина развернула тонкую бумагу, которая тихо зашуршала в ее руках. Два литых серебряных браслета таинственно переливались россыпью изумрудов.