– Заслужил, разумеется. Только
наказания не будет. Не требуйте ничего от Гиза, сир.
Не унижайтесь. В самом лучшем случае герцог изобразит,
будто наказал д'Эльбефа, а
вы изобразите, будто поверили ему. А в худшем не будет
и этого.
Генрих Валуа сел в кресло и тяжело
вздохнул.
– Да, ты прав, друг
Шико. К сожалению, мы не можем пока отказаться от
союза с Лотарингским домом.
– У нас нет союза с Лотарингским
домом, государь, и только вы во всем Париже
ухитряетесь этого не видеть.
Гизы все сильнее отодвигают
вас на задворки политики, а вы делаете
вид, будто все это происходит с
вашего согласия и называется союзом. Словно
камеристка, что бегает за садовником и именует
его своим женихом, а он
лишь пользуется ею для плотских утех.
– Шико! Ты
забываешься!
Шут задумчиво смотрел на короля.
– Я говорю вам правду, государь. Ибо
правда– это маленький, но самый
важный камешек в основании дома, именуемого победой. Хотите и
дальше лгать самому себе, радостно погружаясь в выгребную яму?
Пожалуйста. Но без меня.
– Я понял твою философию, – с
раздражением ответил король, – но ты забыл сказать, что делать.
Вообще отказаться от всякого сотрудничества с
Гизами и остаться в полном одиночестве в собственной
столице?
– Что делать? Не знаю. Разумеется,
политика требует иногда разных союзов. Но всякий человек должен
все-таки стоять на своих собственных
ногах, не падая. Хотя бы для того, чтобы не
вступать в дурные альянсы с людьми, совсем уж неподходящими. В
особенности это относится к тем, кто претендует усаживаться по
праздникам на красивый стул, именуемый троном… Ты боишься
одиночества, Генрих? Не бойся. Только так становятся королями.
– Что ты несешь,
Шико! Я и так король! И не нуждаюсь
в твоем одобрении, чтобы, как ты выразился, сидеть на
троне по праздникам. Я задал тебе простой вопрос, и коли ты
претендуешь быть советником, то будь любезен, ответь! Что мне
делать? Отказаться от союза с Гизом?!
– Да. И попробовать договориться с
Дамвилем, он много раз предлагал
вам это, мой
государь.
– С Дамвилем? Да ты с
ума сошел! Он же еретик!
– Он католик. А то, что он, в
отличие от вас, имеет друзей-гугенотов,
нам с вами только на руку.
– Я еще понимаю, союз с
моим собственным братом! Но Дамвиль! Этот гасконский
выскочка!
– Ваш собственный брат претендует на
вашу собственную корону, – заметил