– Не сомневаюсь: малютка придет
в восторг, – проворчал Станислав.
Корабль пока был вроде цел, из-под
него торчали шесть ног, две из которых энергично дрыгались –
то ли спасателю удалось-таки дотянуться до кошки, то ли спасать
надо было уже его самого. Полина, стоявшая в открытом шлюзе с видом
последнего защитника крепости, тоже заметила капитана и с
облегчением помахала ему рукой.
– Так вы дадите нам разрешение
на вскрытие корпуса? – снова переметнулась к Станиславу
девица.
– И не подумаю, –
возмущенно отрезал тот. – Кто его потом латать будет, вы?!
– Не переживайте: страховая
компания удовлетворит вашу алчность, – презрительно заявила
корреспондентка.
– Через месяц! А у нас вылет
завтра утром и скоропортящийся груз.
– Неужели у вас нет
сердца?! – патетично воскликнула девица, явно работая на
публику.
– У меня есть мозги, –
огрызнулся капитан. – А если вам некуда девать время и силы,
то берите лопаты и подкапывайтесь к своей драгоценной кошке
снизу!
– Мы так и собиралась, –
невозмутимо кивнула корреспондентка. – Но, к сожалению,
покрытие космодрома оказалось слишком прочным, и после поломки
второго бура пришлось отказаться от этой идеи.
Станислав только сейчас заметил дырку
в бетоне и понял, что дело куда серьезней, чем ему думалось.
– Я не позволю ломать свой
корабль, – отчеканил он. – И по закону вы не имеете на
это никакого права.
– Пока не получим ордер, –
парировала девица. – Но это дело одного-двух часов. Мы
запросили его сразу по приезде.
Капитан недоверчиво, чувствуя себя
героем дешевого фарса, покосился на полицейского, но тот лишь
виновато развел руками.
Поскольку в ловле кошки прогресса
пока не наблюдалось (на все увещевания спасателей она отвечала
исключительно противным мяуканьем), корреспондентка принялась
заполнять дыру в эфире бойкой болтовней:
– Чем выше уровень развития
цивилизации, тем мудрее и милосерднее она становится! Вначале люди
приручили животных, потом впустили их в свои дома и сердца, а затем
признали равными себе. В наше время только асоциальная, психически
недоразвитая личность способна хладнокровно убить или, что еще
ужаснее, съесть живое существо, отличающееся от нас всего парой
тысяч генов. Вслушайтесь в само слово «мя-а-асо» – как
омерзительно, первобытно оно звучит! Как будто оборванная,
волосатая, дикая толпа сидит у костра, разрывая зубами кровавую
плоть!