Толстячок несколько минут умиленно
любовался, как кошка с урчанием пожирает подачку, а потом внезапно
решил:
– Ладно, давайте заключать
договор. Вижу, что люди вы хорошие и доверять вам можно!
…Прежде чем выйти из пультогостиной
вслед за гостем, Станислав сделал крюк к столу, молча отобрал у
Дэна банку и одним глотком осушил до дна.
* * *
В пультогостиную капитан вернулся в
обнимку с большой пенокартонной коробкой, подбородком прижимая
лежащий на ней лист договора.
К этому моменту весь компромат со
стола и голоподставки исчез, и если бы не въедливый селедочный дух,
можно было бы подумать, что Станислава посетила особо извращенная
галлюцинация.
Капитан сгрузил коробку на стол и
принялся внимательно перечитывать договор – вдруг что‑то
упустил при первом просмотре?
– Станислав Федотович, а что
там? – заискивающе поинтересовался Теодор.
Капитан сердито сверкнул на него
глазами, передал бумаги Вениамину, совмещавшему медицинские
обязанности с бухгалтерскими, и коротко ворчливо ответил:
– Духи.
Дэн и Тед, не сговариваясь,
наклонились к коробке и старательно принюхались.
– Ничем не пахнет, –
удивленно констатировал пилот.
– Еще чего не хватало! –
хмыкнул капитан. – Внутри девятислойный футляр, сквозь него не
должно просочиться ни единой молекулы. – Станислав заметил
прилипший к углу стола рыбий плавник, брезгливо отодвинул от него
коробку и едко добавил: – Хотя сомневаюсь, что в такой
атмосфере и с таким выхлопом ты вообще способен что‑то учуять.
– Что, мне уже и пива нельзя
попить? – насупился пилот.
– Так демонстративно – нет!
А с Дэном – тем более. Ему, к твоему сведению, по закону
вообще запрещено употреблять алкоголь.
– Как киборгу? – вызывающе
выпятил подбородок Тед, готовый защищать гражданские права
напарника.
– Как
несовершеннолетнему! – срезал его капитан. – Почему ты
вечно его всяким пакостям учишь, а? Нет бы чему‑нибудь хорошему,
полезному!
– Хорошее он и сам все
умеет, – смущенно проворчал пилот.
– Кстати! – спохватилась
Полина. – Я вообще зачем сюда шла… Тед, я же просила тебя не
издеваться над моей мамой!
– Чего? – опешил
парень. – Я с ней только поздоровался и сразу на тебя
переключил!
– А зачем ты при этом
перекрестился?
– Чтобы она убедилась, что я не
сатанист. – Теодор вытащил из‑под стула банку (оказывается, не
выкинутую, а просто по‑быстрому спрятанную), отхлебнул из нее и с
кривой ухмылкой признался: – Ну и подстраховался заодно. А то
она вечно так на меня смотрит, что хочется фигу от сглаза
скрутить.