– Чем же нам тогда
заниматься? – растерянно поинтересовался пилот.
– Книжки читайте! – отрезал
Станислав. – Может, наконец думать научитесь.
* * *
Вадим не выходил из каюты до
вечера, хотя его честно позвали и на завтрак, и на обед. Спецагент
понимал, что демонстративно бойкотировать экипаж судна, на котором
ты летишь, глупо и неблагодарно, особенно по отношению к ни в чем
не повинному Славику. Капитан же честно предупредил его о царящих
на борту порядках (а тем паче беспорядках), дав приятелю
возможность одуматься и перейти на другой корабль. Но Вадим этого
не сделал, поэтому теперь отбрехивался, что хочет спать, а не
есть.
– Потом опять всю ночь свои
сериалы дебильные смотреть будет, – завистливо прошипел
Теодор, у которого уже начиналась ломка. Еще чуть‑чуть – и
терзаемый информационным голодом пилот согласился бы не только на
дешевую комедию, но и на мыльную оперу для домохозяек со знойным
Раджем, томной Гитой и кучей их поющей и танцующей родни.
– Ну и пусть себе
смотрит. – Полина единственная из троицы мучилась угрызениями
совести. Вадим же все‑таки ей на помощь прибежал, а не просто так
на Дэна кинулся. – Меньше сталкиваться с ним будем.
Тед покрутился в пилотском кресле,
сделав несколько полуоборотов и один полный, и заключил:
– Походу, у этого типа пунктик
насчет киборгов. Вечно какие‑то вопросы странные задает, намекает
на что‑то…
Дэн промолчал, хотя благодаря острому
слуху и «невидимости» киборгов для презирающих их людей знал о
«пунктике» Вадима гораздо больше приятелей.
– Может, этим все
космодесантники страдают? – предположила Полина. –
Дэнька, а ты‑то почему от него шарахаешься? Если бы вы получше друг
друга узнали…
– Фигня, нормальные люди сразу
общий язык находят! – презрительно перебил девушку
пилот. – Мы же с Дэном с первого дня сработались, верно?
– Верно, – соврал
навигатор, чтобы не обижать друга. Все, чего он тогда хотел, –
поскорее убраться с планеты, а потом и с корабля. Команду киборг
оценивал исключительно по степени угрозы его легенде. Минимальную
представлял Михалыч, а максимальную – как раз Теодор, с
которым Дэну предстояло общаться плотнее всего. Что это общение
может доставлять удовольствие, он обнаружил гораздо позднее, а
вначале просто подстраивался под пилота и остальных, как под
предыдущих хозяев. Поэтому и замкнулся в себе после «починки»,
считая, что друзья понятия не имеют о нем настоящем. А потом
внезапно осознал: это как раз он не понимает, насколько раскрылся
перед ними. Почти ничего и не изменилось, только притворяться не
надо.