Поэтому танас Гимтар – советник моего
отца и его родной дядя, - придумал хитрый план. Меня отправили в
Империю, рассчитывая на тамошних светил медицины. И для того, чтобы
горским старейшинам хворый сын вождя глаза не мозолил. А брата
оставили взамен меня в горах. Все равно нас, кроме отца с Остахом,
никто различить не мог. Так младший стал старшим, Левый стал
Правым, а Ултер стал Олтером.
Потом был прощальный пир на летней
Вилле, скрипучая арба с большими колесами, нападение гворча на
рассвете, постоялые дворы и ночевки в полях... Въезд в Атриан,
столицу провинции, и определение меня в Имперский Провинциальный
Госпиталь. Окончательно вспомнив, где я и что здесь делаю, я
потянулся изо всех сил, выгнулся на мятых простынях, и сладко
зевнул. И замер. Не сразу поняв, что меня насторожило, я слегка
испугался. Было что-то новое. Боясь ошибиться, я попытался ногой
оттолкнуть сбившуюся в ком простынь. Получилось! Комок развернулся
и беззвучно упал на пол. В утреннем свете кружились вспугнутые
пылинки. Посмотрев на их хаотичное мельтешение, я медленно спустил
ноги с кровати и коснулся пола. Мраморный, с темными прожилками,
пол был прохладным и приятно холодил босые ступни. Держась за стену
у изголовья, я осторожно встал с кровати.
Все было хорошо, и ноги послушно
держали меня. Все было, как прежде, как и должно было быть. Не
отпуская стены, я сделал первый шаг. Потом другой, третий. Не веря
самому себе, преодолел половину просторной комнаты. Вдруг мышцы
левой ноги задрожали, и нога словно подломилась.
Я успел представить, как падаю лицом
вперед на этот замечательный гладкий мраморный пол, но меня
удержали, крепко ухватив подмышками.
- Не бойся, - произнес знакомый
голос. – Все хорошо, Оли. Я здесь, парень. Я держу тебя.
Я почувствовал, как Остах
приподнимает меня, по-видимому, собираясь отнести меня
назад.
- Подожди, Остах. Я сам. Просто мышцы
ослабли и разучились работать. Надо им немного помочь. Просто
придержи.
- Держу, парень. Всегда.
Я развернулся, чувствуя на плечах
надежные руки наставника, и прошагал расстояние обратно до кровати,
рухнув на нее. Ноги ходили ходуном, но я улыбался.
- Отец Глубин, Всеблагой, Защита в
Ночи, возношу тебе славу. Пусть светит маяк, пусть мели исчезнут,
пусть рифы по борту… - услышал я тихую скороговорку дядьки.