Снова окинув взором бармена, а потом красавчика – вдруг хозяин кто-то из них и ответы на вопросы удастся получить сразу?… – последним она невольно залюбовалась. Он был похож на эльфа-северянина. Узкое лицо, гордые черты, белая кожа, серо-голубые глаза. И льняные, слегка вьющиеся волосы, стриженные хотя и слишком коротко для эльфов, зато так же, как у них, забавно противоречащие внешней мужественной суровости, привнося в нее что-то неуловимо трогательное.
Хорош… Но – не хозяин. Как и бармен. Особых собственнических флюидов оба не излучали.
Благоразумие на самом деле требовало никакими вопросами не задаваться, а попросту покинуть место, могущее оказаться опасным. Но Юниция не была бы феей Озорства (причем Не Всегда Безобидного), если бы хоть иногда прислушивалась к его требованиям. Поэтому она спокойно заняла столик, неподалеку от красавчика, чтобы иметь возможность беспрепятственно на него поглядывать, и ничего не сказала о магическом обереге подоспевшим следом Вирине и Мирабель. Зачем? Тот на время нейтрализован. Втроем они смогут противостоять любому нападению, если таковое случится. А не тронут их сегодня, так она постарается увидеть хозяина кафе завтра. И кто бы он ни был, он, конечно, пожалеет о своей дурацкой затее!..
Все три подруги эти – уже представленная фея Озорства, а также Мирабель, фея Рассеянности, Проистекающей От Задумчивости, и Вирина, фея Странных Идей, – на свет появились на Земле, в те далекие времена, когда ворота между нею и Квейтаккой, параллельным магическим миром, исторической родиной всего волшебного народа, были запечатаны по указу тогдашнего квейтанского правителя навсегда. Так думали многие. Но через тысячу лет, в двадцатом земном веке, их все-таки открыли, и появилась возможность побывать в своем прекрасном отечестве, каковою феи и воспользовались – в двадцать первом, не без труда выкроив свободное время на экскурсию.
Разрешение на нее от Волшебной Стражи они получили без препон, поскольку ни в каких нарушениях магического баланса до сих пор замечены не были. И теперь, по возвращении, собрались обменяться впечатлениями.
Заказав ликер, кофе и пирожные и окружив свой столик защитой, не позволявшей посторонним слышать их разговор, они наверняка просидели бы за этим обменом до утра, ибо впечатлений хватало, если бы не Юниция.