Редкий ум же преклонялись. Хотя кому-то и дитя был по годам
Своим Калан. Но в путь корабль уж был готов, на ужин
Жарился сазан, но кого-то видно ждали. Был
Капитана лик суров, и все, страшась
Его, молчали.
Но, наконец, уставшим взором
Калан заметил и Тобола. И взгляд застыл
Его с укором. От цепких глаз, как от укола, отшатнулся
Опоздавший. Он и раньше замечал, много в жизни повидавший:
«Вид на редкость его дик. К тому ж уродство прикрывал, широкий, Выпуклый кадык. И взгляд его не объясним, не назовёшь и нрав
Благим. Но как он держится достойно! Да и как-то с ним
Спокойно. И как красив, и так сложён! Что
Зарыдал бы Аполлон.»
Раздолье было здесь ветрам,
И в путь корабль рванулся бойко. И разошлись
Все по местам. И, конечно ж, не по блату кому-то местом стала
Койка, ну а кто-то нёс и вахту. Наперекор большим теченьям несло корабль в Седой волне навстречу бурным приключеньям. Калан, нагнувшись у борта, Глядел, и был он как во сне, заворожила красота. Вода манила его душу, Хотелось прыгнуть в глубь её. Ведь он терпел лишь только сушу, любя
На море лишь житьё. Когда была бы его воля, не променял на злато
Света родного запаха прибоя. Но почему? Не знал
Ответа. Но вдруг от грёз очнулся он.
Калан
–Мыс теней. Как символично! И след
Мятежного раба растаял в дымке, как фантом.
Я буду рад знакомству лично. Всё ж поражает их
Борьба! Без средств бежали налегке, а против ветра идти
Трудно, но пошли рука в руке, наперекор отцовской мести. Но,
Поступив так безрассудно, касаясь грубо его чести, в ответ теперь
В лачуге скромной живут в нужде они тревожно. Не понимаю бегства их!
Что проку-то в любви бездонной? Раз всем от страсти этой сложно. Безумье Что ли у двоих? Иль блаж зовётся эта глупость? Нафантазируют любовь, Дабы создать Калану трудность, и вот опять в пути я вновь. Но ныть Довольно тебе, муж. Пройти готовься островок, хоть и безмерна
Эта сушь. Но буду я это не я, коль иглу сенной стожок сумеет
Спрятать от меня! Значит, к мысу мы идём. Далеко ж он их
Завёз. Когда б искали днём с огнём, он их спасал в челне,
В мороз. Надёжен ты, Тобол, дружище!
Но пора, заждалась пища.
И к роскошному уюту Калан пошёл в свою каюту. Но дверь,
Открыв, он обомлел. Залит ковёр был весь водою. И брешь
Ища, он побледнел, о встречи думая с бедою.
Калан
–Только б мести не хватало! Кем-то пролита вода!