– Не могли бы вы рассказать о дне, когда исчезла Патриция? Не приходило ли вам в голову что-нибудь особенное? – начал новую тему Билли.
– Нет, Патриция собиралась забрать сына немного позже обычного. Она всегда забирает его около четырех, а тут она предупредила, что придет около пяти. Это все.
– Она говорила, почему?
– Нет, но, оставляя ребенка утром, она больше разговаривала с Ясмин. Возможно, она что-нибудь знает.
Ванья быстро заглянула в расследование Берглунда. Насколько ей помнилось, никакую Ясмин не допрашивали.
– Как фамилия Ясмин? – спросила она, перелистывая неполноценный материал.
– Асхари. Если хотите, я могу ее привести.
– Приведите, пожалуйста.
Рагнхильд встала и ушла, из коридора послышалось, как она зовет Ясмин.
Билли откинулся на спинку стула и посмотрел на Ванью. Он думал о том же, о чем она.
– Как ты считаешь? Стоит нам разговаривать с Максом? – спросил он.
– Не знаю, разве что коротко, просто поздороваться. Установить небольшой контакт, который можно в дальнейшем развить. А ты как думаешь? – отозвалась Ванья.
– Не знаю. Наверное, лучше узнать у социальной службы, как будет лучше.
– Черт возьми, представить только, пятилетний ребенок, который внезапно попадает в такую ситуацию. Мама убита, а папа с запретом на посещение. Это немного отдаляет собственные проблемы.
Билли ответил не сразу. У него во взгляде появилось нечто такое, что ей было трудно истолковать.
– Собственные проблемы это собственные проблемы, как их ни отдаляй, – произнес он приглушенным голосом. Ванья посмотрела на него с некоторым удивлением.
– Ты только что женился, какие у тебя могут быть проблемы? Слишком много секса?
Шутка осталась без ответа. В его глазах Ванья увидела не смех, а нечто иное. Беспокойство. Он определенно что-то скрывает.
Подумать над этим больше она не успела. Дверь открылась, и Рагнхильд ввела коротко стриженную девушку лет двадцати пяти, с татуировками и в очках, одетую в клетчатую блузку поверх юбки до колен.
– Это Ясмин.
Они пожали руки, и Ясмин села.
– Для начала я хочу спросить, допрашивали ли вас раньше?
– Нет. Когда сюда приходила полиция, у меня был выходной, а потом ко мне так и не обратились. Мне это показалось немного странным.
Ванья сумела подавить вздох, но не мысль. Берглунд даже не допросил человека, который, как они знали, последним общался с Патрицией. «Немного странно» – это мало сказать. Это, черт возьми, должностное преступление.