– Хуже в каком смысле?
– Раньше она гуляла. Теперь я даже не могу припомнить, когда она в последний раз вообще выходила из дома. Ей нужны друзья. Когда-то это помогало справляться с переездами.
– Наверное, мама может пригласить ее на обед. Я попрошу ее.
Мне даже не пришлось говорить что-либо, хватило и взгляда, чтобы Купер понял, насколько смешно звучит его предложение.
– Ты права, – сказал он. – Не лучший вариант.
– Все нормально. В августе вернется папа, и ей полегчает.
– Твой папа возвращается в августе?
Меня очень грела эта мысль. И август был не за горами.
– Да, уже не терпится. Хотя он пропустит шоу. Точнее, пропустил бы. Теперь уже не важно.
– Может быть, ты неправильно поняла мистера Уоллеса.
– Ну, нет. Он выразился предельно четко. Даже слишком. Вообще-то, все это были его слова. Ни эмоций, ни глубины, ни души. Все они.
– Это жестоко.
Это и в самом деле было жестоко. Я определяла себя через искусство. Оно было единственным, что давалось мне хорошо. Единственным, за что, как мне казалось, меня любили люди. И теперь меня лишили даже этого. В ресторане мне удалось сдержать слезы, но сейчас я вот-вот была готова заплакать.
– Это всего лишь мнение одного человека, Эбби.
– Он доктор гуманитарных наук. Он хранитель музея. И он единственный человек поблизости, который мог бы помочь мне с выставкой. А мне нужен был этот опыт. – От волнения дышать становилось все труднее. Комок в горле с каждой секундой становился все больше, но я старалась прогнать это чувство.
– А как же другие музеи? Или галереи?
– Я все еще в поиске. Но это очень маловероятно. Сотни людей подают заявки на участие в таких выставках. Я думала, что смогла наладить отношения с мистером Уоллесом. Но, раз даже ему не нравится мое искусство, ты правда полагаешь, что какой-нибудь незнакомец даст мне возможность попытать удачу?
– Не принимай это так близко к сердцу.
– Уже приняла. – И в этот момент по щекам неожиданно покатились слезы. Я со злостью смахнула их.
Купер обнял меня.
– Не плачь. Ненавижу, когда ты плачешь. Из-за этого мне хочется устроить взбучку всем этим людям.
– Я справлюсь.
– Знаю, что справишься. И ты еще докажешь, что он был неправ. – Рука Купера двигалась вдоль моей спины, и я прижималась к нему все сильнее.
От этих слов мне стало легче, но они не вселили в меня уверенность, что я найду способ доказать мистеру Уоллесу его неправоту. Чего я точно не умела, так это влиять на чувства других людей.