На пороге стоял Аркаша с высокой девушкой, даже показалось, выше него. В руках у нее были цветы, она улыбнулась протянула цветы маме и представилась:
– Рита.
– Евгения Марковна, – пробормотала мама и испепелила Аркашу взглядом.
Впрочем, испепеляющий взгляд пропал понапрасну, потому что брат не посмотрел в ее сторону, а быстро провел Риту в комнату, знакомить с отцом.
Мама растерянно посмотрела на меня:
– Что это было?
Вика пожала плечами, взяла цветы и понесла в комнату.
– Леонид Михайлович, – услышала Вика, как папа представляется Рите.
– Викуся, пойдем на кухню, мне надо помочь.
– Нет, ты посмотри, что делается! – Громко шептала мне на кухне. – Зачем он приволок какую-то девицу в такой день?! Даже не предупредил! Какая-то Рита! Поставь еще прибор… Ну надо же… В такой день… И что это за Рита такая?
– Симпатичная, – ответила Вика и понесла прибор в комнату.
Опять раздался звонок в дверь.
На этот раз дверь открыла Вика. Миша подталкивал вперед смущавшуюся девушку, тоже с цветами в руках.
– Здравствуйте. Вы Вика? – Она улыбнулась и протянула цветы.
– Здравствуйте, – Вика улыбнулась в ответ. – Давай на ты, хорошо? А цветы – маме. Мама! Миша пришел!
Евгения Марковна не заставила себя ждать.
– Оксана, – представилась девушка и опять улыбнулась.
«Милая какая и улыбка хорошая» – отметила Евгения Марковна. – Ну проходите в комнату, познакомь Оксану с отцом. Да, там Аркаша зачем-то сегодня привел свою знакомую.
– Кого? – Миша с удивлением поднял брови.
– Какую-то Риту. Ты знаешь ее? – С подозрением уставилась на сына, заметив усмешку на лице.
Тот неопределенно что-то промычал и повел Оксану в комнату.
– Ну, как тебе? – Не выдержала Вика.
– Не уродина, и то спасибо.
– А, по-моему, очень хорошенькая. И вообще…
– Вика, пойдем уже в комнату, пора обедать.
За столом сначала чувствовалась неловкость, но потом Аркаша задал вопрос, который, как он знал, понравится родителям:
– Пап, а расскажи, как вы с мамой познакомились.
Мама сразу же заулыбалась, а Леонид Михайлович, глядя на жену, живо откликнулся:
– Не мог я пройти мимо такой красавицы. Увидел и все…пропал!
– Ну расскажи, пап, – поддержала Вика, хотя слышала эту историю много раз.
– Я жил тогда в коммуналке на Сретенке, учился в институте на четвертом курсе. Для курсовой надо было найти один материал в библиотеке рядом с Третьяковкой, ну и после библиотеки, сам не знаю, зачем, не такой уж я любитель живописи, пошел в Третьяковку, какая-то там выставка была. Ходил по залам, пока не увидел ее, – он показал головой на маму. – Она стояла перед «Незнакомкой», а меня поразило сходство, было у них общее выражение лица – эдакое немного презрительно- высокомерное и в то же время очень нежное и чувствительное. Я не мог не подойти.