Обычно Станислав строго пресекал
подобное безобразие, но сейчас почувствовал себя обделенным.
– У нас на связи директор филиала
Константин Хронис. – Камера переехала на седовласого плотного
мужчину в идеальном, с иголочки, сером костюме, но такого
багроволицего, будто он лично тушил пожар. – Константин, как вы
прокомментируете ситуацию?
– Это не «активная гражданская
позиция», а банальное варварство! – в сердцах бросил тот. – В
Средние века такие же идиоты сжигали печатные станки, не понимая,
что борются не с дьяволом, а с прогрессом!
Капитан презрительно хмыкнул,
отвернулся от экрана и принялся рыться в шкафу, по‑прежнему
подсознательно ожидая, что корреспондентка вот‑вот высунется из
рамки с логотипом телеканала и сурово упрекнет: «Стасик, ты нас не
слушаешь!», но та продолжала сочувственно поддакивать Хронису,
умело направляя разговор в нужное русло. Запах гари, кстати,
усилился, хотя капитан первым делом открыл окно; наверное, как раз
с улицы и натянуло.
– Разве можно представить современный
мир без киборгов?! – продолжал разоряться директор. Секретарь
почтительно протянул ему салфетку, промокнуть усеянный бисерными
каплями лоб, но босс раздраженно отмахнулся. – Кто будет убирать и
охранять наши дома, присматривать за детьми и удовлетворять… прочие
человеческие потребности? А может, среди вас найдутся желающие
лично отправиться в «горячую точку»?
– Да запросто, – пробормотал
Станислав, укладывая в сумку аккуратно сложенную куртку, а следом
черную армейскую водолазку, которой обрадовался, как старому другу,
одновременно с ним ушедшему на пенсию. По кораблю ходить самое то
будет: и солидная, и шею, в отличие от мундира, не натирает. –
Можно подумать, вас действительно волнуют люди, а не их
кредитки…
Жестяная коробка оказалась задвинута
так глубоко, что даже с табуретки капитан доставал до нее только
кончиками пальцев. Электронная почта, конечно, дело хорошее, зато
бумажное письмо от матери, сестры или любимой можно талисманом
засунуть в нагрудный карман перед боем, чем грешили даже самые
суровые и атеистичные с виду вояки. Помимо писем, в коробке лежал
армейский жетон, оплавленный камешек, парочка гильз, покореженный
осколок металла, до коробки успевший побывать у Станислава в левом
легком, и прочий памятный «мусор», который должен храниться дома –
даже если у этого дома нет постоянного адреса и он может в любой
момент провалиться в черную дыру.