Я завис в недоумении не понимая, чего хочет добиться Феня, но
вскоре все прояснилось.
- Дуэль! - Взревел дракон смерти, - я вызываю тебя на священную
дуэль крыса, ты, драная! Принимай, или драконы всего мира узнают о
трусости и ничтожности Проклятого дракона!
- Э... Ты вызываешь меня на дуэль?
- Да, крысеныш, вызываю! Что скажешь на это?
- Ты и твой пускающий слюни питомец, - Феня показал на все еще
болтающегося на спине пришибленного ящера, - против меня и моего
питомца?
Рыцарь смерти, стоящий рядом с Феней, вздрогнул при этих словах,
но ничего не сказал.
- Да!
- Идет! - Быстро согласился Феня и, обернувшись в сторону
города, проорал: "Этот лопух попался, тащите все к воинскому
лагерю, мы будем биться там!"
Вокруг дракона смерти, Фени и Факира закружились воздушные
вихри, отрывая их от земли и понесли в сторону недалеких руин
воинского лагеря.
- Что это! Что происходит!?
Злобный вопль маньяка разлетелся по округе, лишь слегка
приглушенный поднявшимся ветром.
- Дуэль. Здесь происходит дуэль. Так как, ты, великодушно бросил
мне вызов, место и оружие выбираю я. Место вот оно, мы уже прибыли,
а оружие сейчас подвезут. Из личных погребов герцога. Десять бочек
трехсотлетнего особого гномьего самогона. Вон, глянь, уже
везут.
Через так и не закрытые, после поспешного бегства людей ворота,
проехали две подводы, груженные только что упомянутыми бочками.
Воздушные вихри закружились и вокруг них: испуганные лошади
заржали, возчики попрыгали на землю, а груженые телеги бережно
донесло до места дуэли. После этого противников накрыл радужный
купол, уже виденный нами во время дуэли в лагере фрогов.
- Ну вот, - довольный Феня радостно потер лапки. Присаживайся,
мы здесь надолго. Посидим, опрокинем по бочонку другому. Кто первый
свалится, тот и проиграл. А мои друзья пока перебьют твою
армию.
Вместо ответа черный дракон еще раз взревел, выпуская очередную
струю все разъедающей пыли. Но в этот раз она, не пролетев и метра,
будто наткнулась на невидимую стену, заклубилась, окутывая голову
самой твари. Из облака донесся недоуменный рык, потом вой, затем
жалобное поскуливание. Облако пыли растаяло и перед нами открылось
печальное зрелище. Величавый дракон скреб свою голову когтистыми
лапами, сдирая целые пласты чешуи с пострадавшей морды. Только что
ярко блестевшая на солнце чешуя, потускнела, слезая и обнажая
кровоточащую кожу. Два рога, венчающие его голову, растрескались и
наполовину осыпались на землю серой золой. Глаза, лишившиеся век, с
ненавистью уставились бельмами на карликового дракончика.