Но настоящее чудо совершалось для того, кто при этом мог еще и видеть артиста! Сплав его музыки, слов, пения и жестов создавал образ, который никогда не возник бы без какого-то хотя бы одного из компонентов выразительного пространства Вертинского.
«В бананово-лимонном Сингапуре, в бури.
Когда поет и плачет океан.
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальних караван…
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури.
Когда у вас на сердце тишина.
Вы, брови темно-синие нахмурив.
Тоскуете одна…»
А. Вертинский. «Танго „Магнолия“»
На этом примере мне хочется показать, что каждое выразительное средство обладает своей особенной силой, истолковывающей смыслы. У слов одна сила, у математических знаков – другая, у рисунков – третья. Работа с этими различными «силами» тоже стала техникой концептуалистов. Для построения концептов ими сознательно применяются различные выразительные средства. Причем каждое выразительное средство используется для конкретной, вполне определенной познавательной цели, поскольку обладает своими особенными экспликативными возможностями.[45]
Экспликация (лат. explicatio) – истолкование, объяснение.
И поскольку речь зашла о свойстве истолкования, нельзя не отметить еще одно событие, которое существенно повлияло на эту грань концептуального мышления.