С первыми пятью вопросами анкеты,
совпадавшими со стандартной таможенной декларацией, Дэн справился
быстро, но следующий поставил его в не меньший тупик, чем
трасса.
«Считаете ли Вы, что человек
имеет право владеть и управлять киборгом?»
Навигатор задумчиво прикусил кончик
карандаша, мимоходом отметив низкую питательную ценность и примесь
слаботоксичного красителя. Заинтригованный Тед подошел к другу,
заглянул ему через плечо и посоветовал:
– Напиши: «Смотря сколько сгущенки я
за это получу».
– Не подсказывать! – торопливо
вмешалась Марина. – И вообще, вы не должны отказывать на них
давления, выйдите из помещения.
– Ухожу‑ухожу! – Тед поднял руки и
попятился, зная, что друг потом охотно поделится с ним сканом
анкеты.
Вариант напарника Дэну понравился, но
он решил тренировать собственную фантазию: «Смотря в каком случае.
Пол человек пусть сам моет».
«Устраивают ли Вас условия Вашего
проживания?»
«Да, кладовка сухая и чистая. Правда,
иногда швабра на голову падает, зато на ведро можно сесть».
«Какие учреждения службы помощи
разумным киборгам Вам известны, и укажите их координаты, если
знаете».
Дэн знал и указал в галактической
системе координат местонахождение двух последних баров, куда они
ходили с Тедом, а также ближайшего филиала «Матушки Крольчихи».
«Подвергались ли Вы насилию: а)
психическому, б) физическому, в) сексуальному?»
Дэн подумал и подчеркнул все три
варианта, а на следующий подпункт: «Со стороны
кого?»ответил: «Кошки».
«Пытались ли Вы защитить себя и
как именно?»
«Да, я швыряю в нее тапками!»
Ланс посмотрел на Марину сперва с
подозрением, потом с подозрительным интересом, и зрачки киборга
вспыхнули красным. Гостья напряглась, заозиралась в поисках
поддержки, однако все космолетчики вели себя так, будто ничего не
происходит – вернее, они ничего не замечают. Весьма нарочито не
замечают, только Полина не выдержала и сдавленно захрюкала в
кулак.
Несколько минут слышалось лишь
шуршание карандашей по бумаге, услаждающее слух инспекторши и
наполняющее души экипажа радостным предвкушением.
Дэн перевернул лист. Там был только
один, последний вопрос: «Имеются ли у Вас претензии к Вашему
опекуну и ближайшему окружению и какие именно? », зато строчек
для ответа – до конца страницы.
Рыжий почесал карандашом за ухом,
вспоминая самые вопиющие прегрешения сокомандников, и принялся
упоенно перечислять свои обиды: «Глумятся над моей любовью к
сладкому, воруют личные вещи (кружку), не дают стоять в душе больше
часа, лечат по всякой ерунде, запрещают восполнять энергетические
потребности алкоголем, требуют надевать скафандр для работы в
опасных для людей условиях, тем самым принижая меня до своего
уровня, заставляют спать по восемь часов (в отдельной каюте, мне
страшно!!!), порвали любимый свитер…»