На следующий день после того, как путники покинули Куэлап, Игнацио почувствовал недомогание. Ночью монах, пылавший в жару, беспрестанно бредил.
– Килиан! Килиан! – повторял он.
Проводник недоумевал, кого так жалобно зовёт несчастный. Зато Мартин сразу понял, о какой Килиан речь. Бедный его собрат молил о встрече с Богиней Луны, храм которой он посещал у мапуче.
– Сохрани дневник… Записи передай генералу ордена, – дал последний наказ собрату Игнацио, собрав остатки сил.
Через два дня он скончался. Индеец был уверен: это духи чачапойя покарали монаха, нарушившего их покой и унёсшего из Куэлапа ритуальную чашу. Иезуит с кечуа похоронили Игнацио возле одного из горных селений. На его могиле они установили крест, дабы каждый, кто мимо пройдёт, узнал: здесь покоится с миром христианин.
Мартин расплатился с проводником и оставшийся до Лахалько день пути преодолел в одиночестве. Много лет он сопровождал Игнацио, и теперь ему казалось, будто он похоронил в горной деревушке половину самого себя. Достигнув Лахалько, поселения чачапойя и кечуа, он тотчас отправился к местному патеру.
Патер, монах ордена святого Иеронима, принял гостя радушно, отметив, что тот измучен дорогой.
– Я похоронил своего друга и наставника, – поделился горем Мартин.
– Примите искренние соболезнования, брат мой, – посочувствовал патер и продолжил беседу: – Вверенная моему попечению редукция солидная: в ней проживают около тысячи двухсот чачапойя и кечуа. Помощник мой, как и я, монах ордена святого Иеронима. Но он слишком молод и неопытен. Вы же – человек зрелый, многое в жизни повидавший. Буду рад, если вы останетесь в Лахалько и окажете мне посильную помощь. Случается ведь всякое, приходится контролировать даже алькада и коррехидора.
Мартин задумался. Все прошедшие годы он повсюду следовал за Игнацио, а после смерти наставника ощутил пустоту и неуверенность. Миссионер чувствовал, что нуждается в надёжном для труда, раздумий и отдыха пристанище.
– Благодарю вас, патер. Я готов принять ваше приглашение.
– Могу я узнать, к какому ордену вы принадлежите? – поинтересовался патер, ибо чёрное одеяние монаха потеряло свой первоначальный цвет.
– Иезуитов… – коротко ответил Мартин.
Патер смутился, так как недолюбливал иезуитов и доминиканцев, заполонивших не только Европу, но и Новый Свет. Однако желание обрести умудрённого опытом помощника заглушило неприязнь.