– Будешь нашим арбитром, Михалыч? – с
надеждой поинтересовался Теодор.
– Сдвлств! – расплылся в улыбке
механик.
Капитан сердито воткнул вилку в
макароны и принялся накручивать их на зубцы, как вражеские кишки.
Вопрос: «Но зачем вам это?!» – так и остался незаданным. Некоторые
вещи (да что уж там – большинство!) его команда делала, просто
потому что могла.
* * *
Спрей «Хоттабыч» полностью оправдал
возложенные на него надежды – или гены волосатости для DEX’ов взяли
как раз у родни Теда. Через три недели борода пилота, может, слегка
и уступала в длине бородам киберконкурентов, зато кустилась и
топорщилась на зависть даже Михалычу. Таможенники действительно
перестали придираться к соответствию Теда с его паспортной
карточной и стали придираться к соответствию пилота с галактической
базой всевозможных уголовников.
У Дэна борода была пожиже, но брала
яркостью и сочностью цвета. К ней, длинным волосам и полосатому
свитеру не хватало только гитары, чтобы в три аккорда бряцать на
ней жалостливые песни про тяжелую судьбу хиппи.
И только Ланс продолжал так
возмутительно стильно выглядеть и с небритостью, и с обросшестью, и
с заросшестью, словно только что вышел из элитного парикмахерского
салона. Сеня взирал на хозяина с благоговением: пышная кисточка на
подбородке была у ар‑кунов признаком зрелости и мощи.
Станислав старался держать себя в
руках и неодобрительно вздыхать при виде конкурсных кущ не чаще
раза в час. Капитан сам не ожидал, что повальная бородатость будет
так его раздражать, – видимо, сказалась армейская привычка к
порядку, у космодесантников лишняя растительность не
приветствовалась, а то что это за безобразие – волосня на полшлема?
Так обрасти солдаты могли только во время долгой трудной миссии
вдали от благ цивилизации либо в плену и по возвращении на базу
спешили избавиться от напоминания о перенесенных невзгодах. У
Станислава в голове не укладывалось, что кто‑то может отращивать
бороду нарочно! Ладно еще Михалыч, у него это, считай, часть
тела…
На двадцать пятый день конкурса
капитан застукал Вениамина на месте преступления – в санузле, с
баллончиком «Хоттабыча» напротив зеркала, куда друг пытливо
вглядывался. В воздухе витал резкий запах химикатов с еще более
химической отдушкой.
– И ты, Брут?!
– Я только голову… совсем немного… –
принялся смущенно оправдываться Вениамин. – А то, кажется, вот тут
и тут небольшие залысинки появились…