Утром я проснулся вперёд неё и отправился готовить нам завтрак.
Прочитав в интернете, что больным лучше жидкую пищу, я пытался приготовить суп. Но чтобы не рисковать не своим, и тем более не больным здоровьем Насти, я набрал маму.
– Самая любимая мама на свете, с добрым утром. Прости своего самого любимого сына, что он не пришёл домой и не предупредил тебя. Но без твоей помощи могут погибнуть две совершенно не повинные души, ты же не позволишь этому случиться?
– Вот подлиза – смеялась мама.
– Мам, как приготовить суп?
– Суп? – переспросила она.
– Да суп.
– Сынок, ты не заболел? На дворе восемь утро, мой сын не ночует дома, так ещё и просит помощи в приготовлении супа. Мальчик вы точно мой сын?
– Ну, мамаааа – теперь смеялся уже я – так что поможешь?
– Конечно, куда я денусь.
Следующие полчаса мама давала строгие указания, а я следовал им.
– Надеюсь, ты мне потом расскажешь, для кого это ты там супы готовил. И знай, ты не сможешь отвертеться.
– Да, мамуль, я все понял спасибо.
Повернувшись, я заметил Настю.
– Ты уже проснулась. Доброе утро.
– Доброе утро? – переспросила малая.
А я тут же встал в ступор, не понимая такой ее реакции.
Как минимум я ждал, что-то вроде этого:
– Доброе утро, Матвей Игоревич. Спасибо вам за такой шикарный завтрак и за бескорыстную помощь мне, такой больной Насте Морозовой.
Но вместо этого Настя стала напирать на меня.
– Ты только что разговаривал с Ириной Владимировной?
Я лишь кивнул, не решаясь отвечать ей.
– Березов, идея прибить тебя все более начинает казаться мне правильным решением – сказала и кинула взгляд на нож, которым я только что резал морковку.
– Эй, Морозова я так-то тебе жизнь спас – пытался хоть как-то оправдать себя.
– Испортил ты ее ещё больше, так что про твой геройский поступок мы забудем. Вот что теперь подумает Ирина Владимировна? Ты о чем вообще думал, когда ей звонил? – негодовала она.
А ну теперь понятно, почему у неё такая реакция. Она не хотела, чтобы мама не так о ней подумала. Глупышка, она серьезно думает, что я скажу маме? Да мама меня сама же и прибьёт. Когда я только пришёл, мама провела мне беседу, из которой следовало, что я не буду «пудрить мозги девочкам». Так что признаться маме равносильно тому же, чтобы собственноручно вручить нож Морозовой.
– Думал о том, чем тебя покормить – спокойно сказал я и подошёл у кастрюле.