– Тут, – ткнул пальцем под большую сосну разбойник.
– Бери лопату и копай! – приказал Павел.
Сам взял в руки револьвер, предупредил:
– Вздумаешь бежать, башку прострелю без предупреждения и оставлю в этой же яме.
– Грешно не отпевать, – ответил разбойник.
– А ты других убивал и не отпевал? Или свечи в храм ставил, святцы читать священнику заказывал? Не зли меня, копай.
Земля рыхлая, копать легко, да и зарыты ценности были не глубоко. На два штыка лопаты углубился разбойник, как железо лопаты звякнуло о железо сундука. С трудом вытащили из земли деревянный сундук, окованный железными полосами, откинули крышку. Путилин сразу показал пальцем:
– Мои часы и бумажник!
– Иван Дмитриевич, лучше бы вам забрать. Иначе только после суда вернут, как без часов-то?
– Верно.
Павел сам и бумажник достал и часы. Путилин открыл крышку, часы остановились, запас хода за четверо суток иссяк, стрелки застыли. Иван Дмитриевич определил часы в часовой карманчик на правой стороне брюк, прицепил цепочку. И бумажник открыл. Деньги были на месте.
Павел распорядился кучеру:
– Грузите сундук вместе с разбойником. Да не на запятки, а нам под ноги.
За сиденьем для пассажиров была площадка, на которую ставили сундуки путешествующих. У богатых были кожаные кофры. Они легче, элегантнее, чем деревянные сундуки. А чемоданов еще не было. Если вещей не много, везли в саквояжах. Грузить сундук с ценностями на запятки небезопасно.
Добрались до Сыскной полиции к полудню, втащили сундук в помещение. Путилин сразу приказал составить опись содержимого. Опись проводили при двух свидетелях, как положено по закону. Описывать долго, поэтому привлекали дворников. Они всегда сотрудничали с полицией. Обычно дворниками работали татары, трудились добросовестно, на улицах чисто. Вообще некоторые сферы деятельности захватили явочным порядком. Например, почти во всех ресторанах официантами были молодые мужчины из Твери. И место передавалось по наследству. Многие лодочники – чухонцы. Весь Петербург стоял на реках и ручьях и без лодки во многие районы города добраться затруднительно. Изначально на Васильевском острове улиц не было, а по примеру Голландии каналы, и назывались они линиями. После смерти Петра каналы пришли в запустение, их засыпали, а название «линия» осталось. Именно линии, а не улицы, проспекты, переулки или тупики.