Мои друзья медведи - страница 20

Медвежата сразу, чуть ли не с первого кормления, распределились и четко знали, где чья миска стоит. Было происшествием, если кто-либо из них впопыхах путал миску. Нарушитель порядка тут же подвергался резкой атаке хозяина, но, ткнувшись мордой в кашу, уже никак не желал понимать, что попал не в свою тарелку, и тогда вспыхивала жестокая драка. Миски летели кувырком, каша разливалась, а рычащие медвежата, зачуяв запах разлитой пищи – их «добычи», – дрались еще жестче, катая друг друга в остатках каши. В таких случаях приходилось немедленно вмешиваться, чтобы не допустить травмирования малышей. И хотя дрались медвежата редко, но на шее каждого из них можно было нащупать не один скатавшийся комок от засохшей крови шерсти.

В рацион мишек входили яйцо, творог и трава, которую они всегда охотно поедали. В клетку сразу после кормления выкладывался кусочек черного хлеба. У медвежат быстро выработалась реакция на эту подачку, и они, закончив есть, забегали в клетку. Впоследствии этот прием во многом облегчил работу. Если необходимо было посадить медвежат в клетку, им показывали кусочек хлеба, и они наперегонки бежали к клетке. Хлеб никогда не давали с рук, а бросали кусочек на пол, соблюдая при этом обязательное условие: каждый медвежонок должен был получить свой кусок, во избежание возможной драки за лакомство. Также в клетку бросали и свежую траву, когда медвежата там уже сидели.

Первая прогулка

Позже я стал уводить медвежат в лес после утренней кормежки, т. к. было получено разрешение администрации на работу с ними в любое время. В ста метрах от клетки в лесу располагалась живописная поляна. Посредине ее громоздилась поверженная ветром толстая сучковатая осина, тянулись вверх несколько рябинок и осин, на кочках росла брусника, желтыми прутьями торчали кусты старой малины, на которых едва прорезались первые светло-зеленые листики. На краю поляны росла ива-бредина с затейливо изогнутыми сучьями, росшими от ствола во все стороны. В ясный день поляна была щедро залита солнцем. Кольцом окружавшие ее громадные елки сдерживали ветер. Порывы его, гудевшие в раскачиваемых вершинах, гасли, терялись в густых ветках, не достигая земли. Здесь было тепло и уютно.

В трехмесячном возрасте медвежонок может взобраться на толстое дерево

Уже с первых прогулок медвежата начали учиться влезать на деревья. Вначале они освоились с толстым стволом поваленной осины. Кое-как вскарабкавшись на него, разгуливали по стволу взад-вперед, как по дороге. Потом облюбовали иву, она стала первым и, пожалуй, самым любимым деревом, на котором они обучались лазанию вверх. Темно-коричневая кора ивы была сплошь в глубоких трещинах. Боковые ветви этого старого, невысокого дерева начинались в полутора метрах от земли и тянулись то горизонтально, то закручиваясь в замысловатые узлы. Вначале мишки не решались взбираться по стволу выше, чем на метр. Было видно, что залезать по дереву вверх им легче, чем спускаться вниз. Быстро перехватывая лапками, медвежонок залезал до метровой отметки, потом как-то терялся, начинал смотреть вниз. Поворачивая голову то вправо, то влево, подрагивая от напряжения, а, возможно, и от страха, он начинал медленно спускаться, изо всех сил цепляясь за кору когтями. Если в этот момент лапа срывалась, малыш буквально «прилипал» к стволу, морда его принимала испуганно-растерянное выражение, и лишь убедившись, что держится крепко, он возобновлял спуск. Ствол дерева он отпускал только тогда, когда задние лапы прочно стояли на земле. Каждый день мишки тренировались в лазании, не зная в этом занятии усталости, и через неделю их можно было видеть уже на самой макушке ивы. Спустя две недели они стали ловкими верхолазами и освоили все сучки покрывшегося первой листвой дерева. Даже умудрялись затевать возню на самом верху, толкая друг друга, но при этом орудовали только одной лапой, а тремя другими цепко держались за ветку, на которой сидели.