К суду я подъехал с запасом в десять
минут. Вот только поиски места для парковки как раз съели лишнее
время. Предстояло очередное слушание по делу моего клиента –
симпатичной и обаятельной девушки по имени Юля, делившей наследство
покойной бабушки с сестрой, также молодой девушкой Лидией. У обеих
были права на оставшуюся двушку, если не брать во внимание одно
«но». Юлия считала эту квартиру исключительно своей и никоим
образом не желала ее раздела с родственницей.
Девушка ждала меня под кабинетом
судьи. Я еще не дошел до нее, а перед глазами появились меняющиеся
надписи:
«Внимание! Угроза! При
контакте вероятно: ложь, клевета».
«Юлия Ждановская, 28 лет,
рост 168, вес 64».
«Сожительство, нет детей,
домохозяйка/случайные заработки».
«Здоровье 71 %, энергия
72 %, настроение 57 %».
Первая красная строчка дала повод
задуматься.
– О, привет, Тим. Еще нашла
документы, – радостно начала она, приветливо расплывшись в улыбке.
– Ты представляешь, как повезло! Я отыскала кучу платежек за
коммуналку…
Перед моими глазами всплыло окошко,
где появилась картинка со звуком. Покойная старушка, еле
передвигаясь по квартире, пыталась догнать убегающую Юлю, прося
оплатить коммунальные платежи. Та, хмурясь, ссылалась на занятость,
и старушка чуть ли не умоляла ее сходить в расчетный центр,
протягивая клочок бумажки с показаниями счетчиков. Достав кошелек,
она сказала внучке, что даст еще сверху, лишь бы та сходила.
– …Лидка, зараза, вечно бабушку
обкрадывала, что у нее и пенсии не оставалось. Я сама все
оплачивала, за свой счет, – продолжала болтать Юля, показывая чеки
и квитанции. – Хорошо еще, что у меня такая дурацкая привычка
ничего не выкидывать. Кто бы знал, что они пригодятся.
Я взял в руки документы, и появилась
новая картинка, где Юля со своим сожителем на старом матричном
принтере подделывают чеки, а после теребят их и тем умышленно
старят, придавая бумажкам дряхлость.
– И вот представляешь, пять лет я за
ней ухаживала, и что, теперь все этой прости-господи
достанется?!
Вновь передо мной появилась картинка,
где Юля ругает бабушку, прикованную старостью и болезнями к
кровати, что та сходила под себя. Мне стало до жути противна эта
ложь. Не хотелось больше слышать девушку и видеть картинки.
Изображение откликнулось и погасло.
Не понимая, что со мной происходит,
Юля продолжала тараторить, убеждая, какой она была примерной
внучкой.