Дрёму нарушила тяжёлая поступь.
Сознание с оглушительной болью вернулось в тело. Почему покоя нет
даже в смерти?!
– Что ты наделал, сын?! –
пророкотал над головой строгий голос Небесного Повелителя, который
так пугал в детстве.
Ответ дался с
трудом:
– Остановил бойню, отец! Разве
не видишь?
Рану накрыла тёплая ладонь.
Стало немного легче.
– Но какой ценой… – с
сожалением выдохнул Небесный Повелитель.
– Я заплатил её сполна, – его
присутствие заставляло огрызаться, даже когда было не время для
этого. – Вы только что выиграли войну длиной в вечность. Празднуй,
а мне дай умереть спокойно.
– Мрак вернётся, – возразил
отец.
– Я этого не увижу, а ты будешь
знать, как справиться.
– Справляться дальше будешь
ты.
Ноздри защекотал запах тлена,
ушей коснулся зловещий шёпот. Ветер раскрыл глаза.
Небесный Повелитель осунулся и
постарел, запомнившееся молодым лицо бороздили глубокие морщины. С
разбитого виска по щеке текла кровь. В разорванной на груди меховой
одежде копошился осколок Мрака, выедал душу, заполняя пустоту
тёмной сущностью.
– Видишь, жизни в нас обоих
осталось лишь на одного? Им будешь ты. Прости.
– За что? – ужас с хрипом
вырвался из глотки.
Ветер догадывался, что задумал
отец, но не хотел верить.
Небесный Повелитель со звоном
потянул меч из ножен. Высвобожденный клинок вспыхнул фиолетовыми
огнями и с хрустом вонзился в сердце Ветра.
Боль накатывала удушливыми
волнами, переплеталась с жизнью. Сопротивляться не осталось сил.
Ветер мог лишь смотреть, как лезвие проворачивается, убивает
сыновье, то, что не успело стереться с именами и лицами; вживляет
своё – отцовское.
Силы Небесного Повелителя текли
сквозь звёздный металл. В лицо Ветра впивалась костяная маска, тело
каменело, мировая твердь вдавливала плечи в пол.
Сознание кануло в тёмную воду,
но не ушло за грань, не растворилось – а Ветер так желал
смерти.
– Спи спокойно, сын мой, –
зашептал Небесный Повелитель, укладывая его, обездвиженного, на
каменное ложе. Влажные губы коснулись лба. – Когда-нибудь ты
примешь эту силу, как примешь и себя. Прощай.
1526 г. от заселения Мунгарда,
Заречье, Веломовия
Под кожей копошился Мрак,
угольными змеями обвивался вокруг костей, заполонял собой суть,
пожирая все помыслы и воспоминания, кроме одного: отомстить.
Отомстить за боль и унижения, за несправедливость и ложь. Ярость
изливалась наружу огнём, вспыхивала стернь на полях, чудовищный
пожар летел по степи гудящими волнами.