(Комментарий Хедина: космология Упорядоченного, как она предстала Древним Богам. Удивительно, что Мировое Древо почиталось ими совершенно вещественным, воплощённым – когда моё Поколение ещё только училось, и наставники в подробностях говорили нам об устройстве сущего – они ни словом не обмолвились о чём-то подобном Иггдрасилю. Известия о трёх источниках, в общем, точны, хотя туманные слова вёльвы большого смысла для меня не имеют; а вот что такое Вифльхейм, узнать так и не удалось. В двух сказаниях о тех днях, кои я прочёл уже после знакомства со Старым Хрофтом, мне попалось название царства вечных туманов Нифльхейм; может, это одно и то же?)
Прорицание вёльвы страшно, и никакие силы не изменят судеб мира, однако скачущий по воздуху наездник не привык склоняться перед судьбой. Так или иначе, ему обещана славная битва! Славная битва и конец, достойный настоящего воина: пасть, увидав до этого гибель своего самого страшного врага. Великий Волк, Пожиратель Богов, не уйдёт от возмездия[2]. Пусть железные зубы Фенрира перекусят верное, не знающее промаха копьё – достанет и одного лишь наконечника, чтобы лишить жизни Трупного Зверя.
Строчки сами всплывают в памяти.
«Гарм лает громко
у Гнипахеллира,
привязь не выдержит —
вырвется Жадный.
Ей многое ведомо,
все я провижу
судьбы могучих
славных богов.
Волк выступает —
вырвался вражий —
капает яд,
крови клыки,
смрадно дыхание,
злоба в глазах.
Участь Асгарда
ныне решится.
тюр преграждает
жадному путь,
битвы огонь
смелый подъял,
волка разит.
Фенрир прыжком
меч отражает,
жизни предел
тюра кладёт.
Волку дорогу
тут заступает
Асов Отец
и Асгарда владыка.
Остро копьё его,
глаз его верен,
мечет тролль крови
в Волка без промаха.
Зубы крепки
в Жадного пасти,
древко крошат,
чуя победу,
воет вражина,
острый обломок
обратно вернулся
Одину в руку.
Вот выступает
воронов Ас
и Асгарда владыка,
меткою дланью
он погрузит
Гунгнира сталь
Волку сквозь нёбо…»
Там было и дальше. Отец Дружин помнил окончание, слова словно выжгло на внутренней стороне век. Да, он погибнет. Увидит смерть врага и погибнет. Полягут и почти все его дети. Но немногие оставшиеся построят на обломках прежнего новый мир, чище, честнее и лучше. Старые вины, обиды и нарушенные клятвы канут в бездну вместе с обугленными обломками старого бытия.
Воин ждёт последнего боя без страха. До него ещё не скоро, а пока хватает иных дел, обычных, каждодневных. Хранить свой мир, например.