Показываю пальцем, думаю, ну, если отвернётся, то совсем дурак. Но этот был не из таковских – отворачиваться не стал, только огляделся по-быстрому, увидал груду веток, поворошил там посохом, откинул одеяло, нашёл рубашку, башмаки и бросил мне.
– Держи. Одевайся. Как тебя зовут?
Нет, точно чужак! Местные уже сто раз меня узнали бы и драпанули (или, если кто из знати – попытались бы словить). Я в рубашку головой залезла, а сама задумалась: как мне назваться? Старым прозвищем? Новым? Или третье выдумать, пока не поздно? Так и этак прикинула – всё равно таиться смысла нет.
– Мать когда-то Ляпой называла, – отвечаю. – Это потому, что я всё ломала или делала тяп-ляп. Братья – Липучкой, потому что всё время за ними таскалась, чтобы в ихние игры играть. А сестра – Пучкой Ли. Или просто Пучкой. Говорила, будто я на лягушку похожа.
Сказала я всё это и почувствовала, что краснею, потому что поначалу совсем не то хотела сказать, другое что-нибудь.
Парень прищурился.
– А ты похожа? – спрашивает.
– Нет, – подумав, сказала я и зачем-то прибавила: – Ква-ква.
Он, как мне показалось, засмущался, даже закашлялся.
– Да, действительно… Ну и как сейчас тебя звать?
– Люди Крысиндой зовут.
– Крысиндой? – переспросил он.
– Да. – Я наконец натянула рубашку и посмотрела ему в глаза. – Но чаще меня зовут – Смерть.
Всё, думаю, если он и сейчас виду не подаст – точняк чужак. Так притворяться невозможно, я же чувствую. А парень помолчал, подумал о чём-то своём, почесал крысам пузики, потом покачал головой и усмехнулся.
– Вот как? – сказал он. – Забавно.
– Что забавного?
– Да только я подумал, что неплохо бы звучало: «Злая волшебница Крысинда», а ты уже и Смертью назвалась. Ну что же… Не скажу, что мне очень приятно. Но мне… очень интересно.
Он ещё раз огляделся, для чего-то посмотрел на небо.
– Какой это аллод?
– Оскол, – отвечаю.
Тот наморщил лоб, но, видно, не вспомнил.
– Это название такое?
– Ну, вроде как… – буркнула я и уже сама не выдержала. – Ты кто? Друид?
– Нет.
– А тебя как звать?
Тип наклонился, бережно ссадил Чёта с Нечетом в траву и выпрямился.
– Ну, раз так, зови меня Крив, – сказал он.
Что значит «раз так», я не поняла, но сразу подумала: ага, Крив. Не наше имя. Никогда такого не слышала. Сам худой, подвижный, щурится. Ну, да, как будто кривоват. Голова, как я уже сказала, выбрита. Приметный парнишка. Я б узнала, кабы такой где появился. А тот возьми и спроси: