У одного нашего друга «страсть Уолдена» достигла невероятной силы. Он отправился к родителям разобрать 20 коробок, которые хранил у них.
– Страшно сказать, – мрачно признался он, – но мне хотелось, чтобы произошел пожар или наводнение. Тогда все решилось бы само собой. Мне ненавистна была сама мысль о том, что нужно разбираться со всем этим барахлом.
– Почему же ты это сделал?
– Родители достали! Я обещал забрать эти коробки, но они простояли в их доме целый год.
– Если все это тебе в течение года не понадобилось, – пожала плечами я, – может, там не было ничего важного? Если ты хотел, чтобы все это погибло, то, может быть, стоило выбросить эти коробки, не разбирая?
– Нет, – покачал он головой, – я не мог выбросить все это, как бы мне ни хотелось.
Я кивнула. Я понимала, какое влияние на человека оказывают эти большие, пыльные коробки. Есть в них нечто такое, что невозможно выбросить без раздумий.
Я несколько лет разбирала все то, что накопилось в моем доме, но мне так и не удалось полностью освободиться. Лишнее, ненужное имущество вселяло в меня ощущение беспокойства. Вопросы его приобретения, владения, поддержания, хранения и даже утилизации пожирали мою энергию и время.
И все же, несмотря на мое стремление к простоте, я боялась, что оно может оказаться чрезмерным. Конечно, простота – это не просто избавление от ненужного. И все же мое стремление казалось мне опасным. Я не хотела поддаться искушению выбросить больше, чем следовало.
Первый принцип моего «Проекта Счастье» – «быть Гретхен». Чтобы «быть Гретхен», нужно не стремиться обрести те качества, которые воспитывают в себе другие люди. Кто-то стремится экономить, я заставляю себя тратить. Кто-то – больше работать, я – больше отдыхать. Кто-то стремится к простоте, я подавляю это стремление, потому что в моей жизни ее и так чересчур – не дисциплинированной, продуманной простоты, а той, что возникает из-за безразличия и небрежения.
У меня есть страстное желание, с которым мне приходится бороться, – ничего не делать. Если б мне не нужно было ухаживать за Джейми и дочерьми, если б мама не капала мне на мозги, я жила бы в студии с голыми стенами, деревянными ставнями и футоном на полу. Кому-то такая простота может показаться привлекательной и даже достойной восхищения. Но не мне. Для меня это была бы простота одиночества и апатии, а вовсе не простота прекрасной пустоты или добровольной бедности.