Услышав детские голоса, он посмотрел на соседский двор. И замер. Охапка мусора выскользнула у него из рук и с грохотом упала на землю.
В ярко-синей песочнице маленькие мальчики играли с машинками, совочками и ведерками. Но наполнена песочница была не песком. Детские руки, возившие игрушечные грузовики, были по локоть в крови. Фокс попятился. Малыши рычали, копируя звуки моторов, а красная жидкость выплескивалась через синие борта песочницы, забрызгивая зеленую траву.
Чуть дальше, на заборе, где расцветала гортензия, сидел мальчишка – не настоящий. Он оскалился, наблюдая за бросившимся к дому Фоксом.
– Папа! Папа!
Страх в голосе сына заставил Брайана выскочить на улицу.
– Что? Что случилось?
– Ты… Разве ты не видишь? – Произнося эти слова, Фокс уже все понял. Иллюзия.
– Что? – Брайан взял сына за плечи. – Что там?
Мальчик – не настоящий – скакал по верху забора из рабицы, а плясавшие вокруг него языки пламени жгли гортензию.
– Мне нужно уйти. Я должен увидеть Кэла и Гейджа. Прямо сейчас, папа. Я должен…
– Иди. – Брайан отпустил сына и попятился. Вопросов он не задавал. – Иди.
Фокс стрелой пронесся через дом, выскочил на улицу и понесся к площади. Город уже не выглядел обычным. Для Фокса он был таким же, как в ту жуткую неделю семь лет назад.
Огонь и кровь, подумал он, вспомнив сон.
Фокс влетел в «Боул-а-Рама», где вечерние соревнования были в самом разгаре. Грохот шаров, звон падающих кеглей – эти звуки болью отзывались в голове, когда он бежал к стойке администратора, рабочему месту Кэла.
– Где Гейдж? – спросил Фокс.
– Господи, что с тобой?
– Где Гейдж? – повторил Фокс, и удивление в серых глазах Кэла сменилось тревогой. – В зале видеоигр, работает. Он… сейчас позову.
Кэл махнул рукой, и Гейдж ленивой походкой подошел к ним.
– Привет, парни. Что… – Гейдж посмотрел на Фокса, и улыбка сползла с его лица. – В чем дело?
– Оно вернулось, – выдохнул Фокс. – Оно вернулось.
Хоукинс Холлоу
Март 2008
Фокс помнил многие подробности того июньского дня, много лет назад. Джинсы отца, разорванные на коленке, запах кофе и лука в «Ма Пантри», шорох оберток, когда они с отцом разворачивали «Слим Джимс» на кухне миссис Ларсон.
Но главное, что врезалось ему в память – несмотря на шок и ужас от увиденной на заднем дворе сцены, – что отец ему поверил.
Как и в утро десятого дня рождения сына, когда Фокс вернулся домой и привел с собой Гейджа – оба грязные, обессиленные, напуганные и рассказывающие историю, в которую не поверил бы ни один взрослый.