– Этого мало.
– Конечно, мало. – Они никуда не продвинулись, и часть вины лежит на нем, признал Фокс. Он медлил. Придумывал предлоги, чтобы не заставлять Лейлу совершенствовать свой дар, очень похожий на его собственный.
– О чем я теперь думаю?
– Что? – Заморгав, она удивленно посмотрела на него.
– О чем я теперь думаю? – повторил Фокс и принялся мысленно произносить алфавит.
– Я же тебе говорила, что не умею читать мысли и не хочу…
– А я тебе ответил, что это не чтение мыслей, хотя и очень похоже. – Он присел на край массивного старинного стола, чтобы их с Лейлой глаза оказались на одном уровне. Верхняя пуговица его строгой хлопковой рубашки была расстегнута, каштановые волосы обрамляли красивое лицо и спускались на воротник. – Ты можешь почувствовать, догадаться, даже увидеть. Попробуй еще раз.
– Хорошая интуиция вовсе не означает…
– Чушь. Ты боишься самой себя, и причина в источнике этих способностей, в том, что они делают тебя не такой…
– Не человеком?
– Нет. Просто «другой». – Фокс понимал, какие сложные чувства обуревают Лейлу. Он тоже немного «другой». Иногда мириться с этим труднее, чем с костюмом и галстуком. Но, по его глубокому убеждению, трудности следует считать неотъемлемой частью жизни. – Какая разница, откуда взялся твой дар, Лейла? Ты им обладаешь, и на то есть причина.
– Легко говорить, когда тот произошел от яркого, сияющего света. Но моим предком был демон, изнасиловавший несчастную шестнадцатилетнюю девушку.
– Думая так, ты даешь ему фору. Попробуй еще раз, – настойчиво повторил Фокс и схватил ее за руку.
– Я не… Перестань меня принуждать. – Лейла прижала свободную руку к виску.
Фокс знал: в такие мгновения чувствуешь какую-то пульсацию или щелчок. Но ничего не поделаешь.
– О чем я думаю?
– Не знаю. В моей голове проносится череда букв.
– Совершенно верно. – Он довольно улыбнулся, глаза засияли. – Потому что я мысленно произносил алфавит. Ты не можешь вернуться домой. – Теперь его голос звучал мягко. – И не захотела бы, даже если бы могла. Ты не соберешь вещи и не вернешься в Нью-Йорк, не станешь умолять хозяйку бутика, чтобы она снова взяла тебя на работу.
Лейла вырвала руку; щеки ее залил румянец.
– Не смей копаться в моих мыслях и чувствах.
– Ты права. Хотя у меня нет такой привычки. Пойми Лейла, если ты не можешь или не хочешь поверить мне и признать то, что видно невооруженным глазом, от нас с тобой не будет пользы. Кэл и Куин видят картины из прошлого, Гейдж и Сибил могут предсказать или почувствовать будущее. Мы с тобой – это настоящее. И оно очень важно. Ты сама сказала, что мы застряли. Значит, пора трогаться с места.