Вот у них никто бы не стал
протестовать против федерационного запрета на работу в
экспедиционных спецгруппах по неосвоенным мирам. А наши «общие»
сразу же заколыхались. И ведь до этого единицы женщин подавали
прошение на аттестацию по этой специальности, одна на несколько
миллионов, а как запрет наложили, такое ощущение, что все всегда
хотели там работать, но молчали.
Сплошная суета и ничего больше. А
ведь большей частью не мы выбираем себе призвание, а оно выбирает
нас. Ещё в «Матке» закладываются основные способности, чистится
генетический код от бессмыслицы. А потом служить, нести благо,
нельзя останавливаться. А зачем человеку это, никто не скажет.
Вот было бы хорошо, если бы можно
было бы остаться здесь, на Родине-1, и жить словно древний дикий
человек своими простыми радостями, заботится о себе самому, не
надеяться ни на системы, ни на правящие структуры. Воля. Только
форкоши никого не пустят насовсем. Разве только по временному
контракту дадут работу, и то, жизнь в спецгородах, которые не так
уж и отличаются от жизни на планетах Федерации и ближайших мирах
Содружества. Только и остаётся, что ценить каждый прожитый день
здесь, в рекреационном центре.
Только тренироваться без наших
обычных аппаратов сложнее, каждый день приходится подолгу обходить
лес, чтобы достигнуть нормы. И это по снегу, без датчиков.
В тереме, конечно, есть многое из
нашего обычного домашнего оснащения, но там можно прибывать только
время от времени, но не жить, иначе смысл нахождения в
рекреационном центре Родины-1 потеряется.
Правда, Ис этим правилом всё равно
пренебрегает. Да, что с неё взять, женщина ведь, к тому же из этих,
из латентных общих. Они-то, конечно, себе название покрасивее
придумали – «вольны», но оно среди членов их общества только в
ходу, в миру не прижилось, конечно же.
«О, опять проплешина!» – возмутился
я, разглядывая ровные спилы высоких пеньков, оставшихся от некогда
величественных елей. «И ведь у самой реки! Паразитка!»
Я с сожалением похлопал по неровному,
будто перебитому чем-то ужасно большим слому огромной ели,
валявшейся среди десятка зеленеющих товарок.
Опять Ис психанула из-за чего-то.
Четверть земного года она здесь, а всё Воу не может справиться с её
нервами, нет-нет, а срывает стабилизаторы у девки. Даже жалко
форкоша, трудно ему приходится с ней. Ей бы искусственные блокаторы
вшить, но без соответствующего решения высших органов нельзя, а Воу
– смотритель жалостливый, до последнего будет бороться, но на столь
крайние меры не пойдёт. Жалостливый слишком.