Я уже, считай, оделся, когда
почувствовал, как моя дурёха тихонько позвала меня на своём
странном языке и потянула за рукав. Снова этот пугающе-невинный
взгляд полоснул меня по груди, давая понять, что не так уж я и
стоек, хоть и бывший политик. Где-то там у меня было то самое
сердце, что болело у древних людей от любви. Мне не понять, что они
чувствовали, что это за тип влечения, что, говорят, подобен
безумию, но жалость была мне знакома, и вот она заставляла меня
дрогнуть перед этой глупышкой. Всего на миг, но это произошло.
В чём дело? Боишься? Потерпи. Я
вернусь. Обязательно вернусь.
Но даже мой взгляд, которым я
попытался её успокоить, не подействовал. Эта хрупкая дурочка никак
не давала мне уйти, буквально умоляя остаться взглядом и словом,
которого я всё так же не понимал. И вдруг она застыла. Посмотрела
как-то странно, точно бы узнавая.
Точно, наверняка узнала. Теперь
начнёт клянчить. Вот уж чего мне не надо. Даже не думай
начинать.
Я хотел уйти, но она не пускала. Всё
одно что-то просила на незнакомом мне языке и смотрела так странно,
никогда такого не видел. Трудно было уйти, тем более когда она так
без оглядки на всякие нормы поведения хватает меня за руки и
одежду. А после даже бросилась одеваться сама, а потом и вовсе
потащила за собой на улицу.
Ничего не поделаешь, придётся вместе
идти.
Только у дверей моя глупышка
отчего-то замешкалась, стала подозрительно приглядываться к лесу,
что-то высматривать.
Неужели форкошей? И что? Ты что
думаешь сбежать от них? Неужели настолько глупа? Это невозможно.
Никак. На этой территории нет места, где бы твоё нахождение не
смогли определить. Стоит Воу только захотеть и он тебя в два счёта
вычислит. Это ему просто нет нужды целенаправленно за каждым гостем
следить, но если захочет.
Но пока я мысленно убеждал в
ошибочности её ожиданий, глупышка вдруг оживилась, совсем не
по-женски да и не по-человечески, словно дикое существо какое,
навалилась на меня всем телом, старательно выпихивая наружу.
И что это? Зачем?
Не то чтобы у неё получилось, просто
поддался, чтобы избежать этой странной близости, которой она
отчего-то совсем не стеснялась. Вроде бы всё нормально, если
помнить, что она общая, для них несколько мужчин в опекунах в
порядке вещей, но это ведь не в физическом плане. Такой
распущенности в поведении они не позволяют себе даже с опекунами.
Близость должна быть взаимно инициативна и заранее вслух оговорена.
А эта…