– Пока меня здесь все устраивает, – признался с улыбкой Макрон. – Так бы жизнь шла и шла. Теплый климат, жаркие женщины. Знаешь, после того похода в Британию кельтов я готов не видеть всю свою оставшуюся жизнь. Ни единого.
– Вот уж что верно, то верно, – с чувством фыркнул центурион Катон, припоминая сырость и промозглые туманы над синеватыми болотами, через которые они с Макроном пробивались в составе Второго легиона, осваивая то самое недавнее приращение империи, будь оно неладно. – Хотя летом там не сказать чтобы так уж худо.
– Летом? – скептически удивился Макрон. – Это ты о толике погожих дней между тамошней зимой и осенью?
– Ничего, ничего. Несколько месяцев похода по пустыне, и те времена в Британии покажутся тебе сущим блаженством. Прямо-таки элизиумом[8].
– Всяко может статься, – вздохнул задумчиво Макрон, припоминая их прошлое стояние на границе Иудеи, среди знойной пустоши. Воспоминание он предпочел отбросить. – Ну а пока подо мной когорта, жалованье префекта и перспектива приличного отдыха прежде, чем нам снова рисковать жизнью и конечностями от имени сенаторов и римского народа, – перефразировал он с усмешечкой святые для каждого римлянина литеры SPQR[9]. – К которому, между прочим, относит себя и этот коварный лукавец Нарцисс.
– Нарцисс?
При упоминании личного секретаря императора Клавдия Катон сел прямо и обернулся к другу.
– Что-то от него ответа до сих пор нет, – сказал он, понизив голос. – А ведь он уже должен был прочесть наше донесение.
– Ну да, – пожал плечами Макрон, – и что?
– А то. Как, ты думаешь, он поступит с проконсулом?
– Кассием Лонгином? Да никак. Ничего ему не будет. Свои следы Лонгин спрятал достаточно тщательно. Четких свидетельств, позволяющих уличить его в измене, нет, и, можешь быть уверен, он сделает решительно все для демонстрации своей преданности императору – особенно теперь, когда знает, что за ним прислеживают.
Катон как бы невзначай оглядел сидящих за соседним столом и, подавшись к Макрону, вполголоса сказал:
– Учитывая, что это нас с тобой Нарцисс послал следить за Лонгином, сомневаюсь, чтобы проконсул в случае чего пролил слезы по нашей кончине. Нам надо соблюдать осторожность.
– Убить нас он все равно не убьет, – отмахнулся Макрон. – Было бы слишком подозрительно. Так что расслабься, Катон, все идет прекрасно. – Согнув в локтях руки, он чуть отвел от стены плечи и с уютным зевком сунул ладони под голову.